Закон 19 фрюктидора являлся мерой общественного спасения: его целью было уничтожение заговорщиков, а не несчастных женщин и дряхлых стариков. Я призываю вас, граждане, всякий раз, когда закон представит на ваш суд стариков старше шестидесяти лет или женщин, вспоминать, что даже среди битв вы дарили пощаду старикам и женщинам ваших врагов.
Воин, выносящий приговор лицу, неспособному носить оружие, — трус!
Бонапарт, член Национального института».
Европа вообще и русский двор в частности считали Наполеона продолжением французской революции. А он не был революционером! Революционерами были те, кто во время террора казнил сотнями стариков, женщин и детей. А член Национального института Наполеон был нормальный буржуа, семейный человек с благородным сердцем и естественными человеческими ценностями — любовью к деньгам и семье. Он взял от революции все лучшее, с ненавистью перечеркнув худшее, и на этом вопрос с революцией закрыл.
Поэтому к роялистам он относился более терпимо, чем к якобинцам. Роялистам нужен король? Вот он — Наполеон — практически король! Чего еще надо?.. Возврата старых феодальных порядков? Не дождетесь! Они тормозят бизнес. Это понимал не только он. Подавляющее большинство французов, нюхнувших экономической свободы, были против роялистов и не хотели старых порядков.
Забавный момент. После того как Наполеон стал практически единоличным властителем Франции, к нему обратился с письмом один из Бурбонов, находившийся в Англии. В этом письме претендент на французский трон предлагал Наполеону добровольно передать власть ему, Бурбону, а взамен испросить себе любую должность. Парень был явно неадекватен, и чтобы прояснить оторвавшемуся от родины эмигранту настроения во Франции, Наполеон ответил так: «Вы не должны желать возвращения во Францию: для этого вам пришлось бы шагать по сотням тысяч трупов. Принесите свои интересы в жертву покою и счастью Франции. История вам это зачтет…»
Роялистов Наполеон полагал социально близкими и потому делал все, чтобы примириться с ними. Он объявил амнистию эмигрантам. А когда многие из них вернулись, некоторым даже возвратил те земли, которые не были распроданы во время революции. Наполеоновская администрация охотно брала на работу бывших роялистов.
Но именно роялисты на английские деньги произвели одно из самых известных и самых ужасных покушений на первого консула. Вот как рассказывал об этом покушении сам Наполеон: «Это случилось в разгар рождественских праздников… В течение всего дня я был очень занят, и вечером чувствовал себя уставшим. Я прилег на диван в одной из комнат и вскоре заснул. Вскоре ко мне спустилась Жозефина и, разбудив, стала настаивать, чтобы я поехал в театр. Она была прекрасной женщиной и уговаривала меня делать все, чтобы я снискал расположение людей. (Ох уж этот PR! — А. Н) Ну ладно, я встал с дивана вопреки моему желанию и отправился в карету. Я чувствовал себя настолько сонным, что заснул в карете. Я спал, когда раздался взрыв и, проснувшись, пребывал в таком состоянии, словно карета оторвалась от земли и пробивается сквозь массу воды».
Взрыв был такой чудовищной силы, что несколько домов были частично разрушены, вся улица покрылась трупами. Карета Наполеона была сильно повреждена и, если бы взрыв раздался на две секунды раньше, он был бы убит, как десятки людей вокруг. Однако карета осталась на ходу и даже смогла доставить первого консула в театр. Он вошел в свою ложу совершенно спокойно, будто ничего не случилось.
А министр полиции Фуше сразу же начал активное расследование. Выяснилось, что заговорщики использовали для взрыва водовозную повозку и бочку, набив ее порохом. Полицейские агенты собрали все остатки адской машины, какие только смогли найти в этом кровавом хаосе, и отдали на экспертизу. В качестве экспертов и свидетелей выступили высококвалифицированные ремесленники Парижа. Некоторые из них опознали детали и заявили, что совсем недавно выполняли заказ на изготовление этих непонятных деталей, не зная их предназначения. Они описали заказчиков, по их описанию был составлен «фоторобот», а проще говоря, рисунки подозреваемых. Причем судя по акценту незнакомцы были выходцами из Южной Бретани. Это уже намекало на роялистов, позиции которых в Бретани и Вандее были традиционно сильны. Но Наполеон все еще полагал, что это покушение устроили революционеры (якобинцы), а не контрреволюционеры (роялисты). И у него были основания так думать: несколько предыдущих покушений на его жизнь, предотвращенных полицией, были делом рук именно якобинцев.
Что же спасло Наполеона на сей раз? Почему взрыв раздался чуть позже запланированного? Это просто анекдот!.. Дело в том, что эскорт Наполеона состоял из двух карет, окруженных всадниками. Кареты были похожи друг на друга, и террористы не знали, в какой из них едет Наполеон и едет ли вообще. Лучшей защитой Наполеона от покушений была его непредсказуемость. О которой он сам говорил так: «Никто не знал, что я намерен делать или куда я направляюсь за пять минут до того, как я собирался это сделать». Вот и в тот день Наполеон вполне мог не поехать в театр. Поэтому один из заговорщиков на повороте, где кареты замедлили ход, подошел к первой из них и, заглянув внутрь, увидел спящего Наполеона. В ту же секунду к нему подскакал один из охранников — здоровенный высокий парень — и пинком под зад отбросил любопытствующего от кареты. Террорист упал и на несколько секунд растерялся от неожиданности. Но потом вскочил и бросился к адской машине, после чего привел ее в действие.
Это было первое обстоятельство, спасшее Наполеона. А о втором сам Бонапарт, уже будучи на острове Святой Елены, рассказывал так: «Возможно, мой кучер также мог быть причастен к моему спасению: он неистово погнал лошадей, так как был пьян, и в этот момент ему было море по колено. Он вообще… решил, что взрыв — это салют в честь моего визита в театр».
Вскоре полиция разыскала дом, в котором изготавливали адскую машину, там была найдена мерка со следами пороха, с помощью которой наполняли бочку. Хозяин дома подтвердил, что двое мужиков из Южной Бретани снимали у него жилье. А наутро в день покушения уехали на водовозной бочке. По всему Парижу были распространены рисунки подозреваемых, и вскоре они были пойманы. Выяснилось, что Наполеон в своих подозрениях ошибался — на сей раз покушение было организовано не якобинцами, а роялистами.
Это было не последнее покушение на Бонапарта. Однако судьба хранила его. Зачем-то он нужен был провидению, и потому не ушел из истории, пока не выполнил свою великую задачу.
Несмотря на то что полиция Фуше зачищала страну от непримиримых революционных огрызков по обеим сторонам политического спектра, несмотря на то что последнее, самое страшное покушение, подготовку которого полиция прошляпила, организовали роялисты, Наполеон не свернул составление списков тех эмигрантов-роялистов, которым разрешалось вернуться во Францию. Десятки тысяч людей вернулись на родину и стали служить новой власти.
