Может быть лучше было бы быть похитрее. Исподволь и сырые дрова загораются. Это я теперь понимаю. А тогда я тут же вызвала бухгалтера.
– Валентина Петровна, завтра поезжайте в Затоболовку и оформите документы на мягкий инвентарь и оборудование.
Валентина Петровна – дама весьма элегантная, себе на уме. Ответила мне свысока.
– Не только завтра, я вообще на этой неделе не смогу поехать.
Меня это просто взорвало, я настояла на своём. Она поехала, оформила документы и больше в Московский не вернулась. Но остались её друзья! Уж они попили мою кровушку!
Вскоре мы получили мягкий инвентарь, рентген аппарат РУМ-4 и специальную крытую машину санэпидстанции. На эту большую машину я приняла парня, отслужившего армию, Гришу. Воинскую дисциплину он всегда соблюдал и на службе, и в больнице. Небольшого росточка, худенький, а настоящий орёл. Всегда безотказный, всегда как на посту.
На первом этаже разместилась поликлиника, на втором – стационар минимум на 30 больных. Мне 24 часа в сутки не хватало, чтобы всё успеть. Я затрудняюсь сказать, сколько приходилось принимать больных. Всегда было полно. В поликлинике положено, чтобы на приёме с врачом сидела медсестра. Со мной сидела Зиночка – очень хороша собой, кроткая, услужливая, да ещё с каллиграфическим почерком. Все амбулаторные карточки заполняла она под диктовку. Поэтому я имела возможность внимательно осматривать каждого больного. С какими бы жалобами он ни пришёл, я и лёгкие послушаю, и давление измерю, и горлышко осмотрю. Иногда совершенно случайно обнаружу какое-нибудь редкое заболевание. Например, коортацию аорты. Сам такой осмотр доставляет удовольствие и больному, и врачу. И амбулаторные карточки образцово-показательные.
В стационаре все истории болезни приходилось ежедневно заполнять самой. Чтобы запомнить всех иногда делала обход по два раза. На мне была и вся административная документация: записи в трудовых книжках, приказы и т.д. От этой писанины я задыхалась. Может это нужно было поручить кому-то другому также как и вызовы на дому. Что теперь скажешь? На свою глупость жалобу не подашь.
Домой приходила поздно. Готовила ужин и слушала прекрасную музыку, вспоминала Володю. А как его забыть? Немного отдохнув, я принималась за чтение медицинских книг. Вот и получалось: слушаю музыку – вспоминаю, читаю – тоже вспоминаю.
В наследство от старой больницы мне досталась старая Волга. Нужен был шофёр. Где-то в середине октября пришёл демобилизованный солдат Владимир Горст. Настоящего богатырского сложения. Многие помнят артиста Столярова. Он играл в кинофильме "Цирк". Так Владимир Горст – точная его копия: светлая роскошная шевелюра, правильные черты лица. Приняла я его на работу. Машина старенькая, требовала ремонта. Какие-то детали нужно было доставать. Я не автомобилист, но благодаря моей работе до сих пор помню запчасти: какие-то стаканы, втулки, карбюратор, передний мост, задний мост. Мне пришлось ездить с ним по ремонтным мастерским и выпрашивать. Авторитет среди населения у меня был, и многие детали мне отдавали в благодарность за моё усердие. Кое-как машину поставив на колёса, мой шофёр предложил мне опробовать, как она поедет. Объяснил на что нажимать, как рулить, и мы поехали на вызова по посёлку.
Как мне это понравилось! На вызова мы большей частью пешком ходили, а тут на машине, да ещё сама веду! Здорово! Со временем я так осмелела, что однажды согласилась вести машину по просёлочной дороге в район с пассажирами – сотрудницами. Впереди ехала бортовушка. И вдруг её внезапно развернуло поперёк дороги. Я вовремя успела нажать на тормоз, и наша машина в нескольких сантиметрах остановилась перед бортовушкой. Никто ничего особенно не понял, но я с тех пор никогда не садилась за руль. Вечером Владимир зашёл ко мне как утешитель и похвалил меня за быструю реакцию. Мы ведь оба были на мгновение от аварии и довольно крупных неприятностей. После этого случая он стал захаживать ко мне по субботам, а иногда и среди недели. И эти посиделки как-то незаметно приобрели форму свиданий.
Вернулась Женя после специализации акушером-гинекологом. К ней сразу потянулись желающие избавиться от бремени. Эту брешь закрыли, другая явно стала на очереди. Пошлёшь больного на рентген желудка в Затоболовку. Он промается туда-сюда по 70км и приедет с запиской: «Больной к исследованию не подготовлен, в желудке много жидкости». А как этой жидкости не быть, если он целый день голодный.
Вот и решила я освоить специальность рентгенолога. Аппарат РУМ-4 у нас бездействовал! Обратилась к Четыркину. Он приветствовал мою инициативу. У него в кабинете такой же РУМ-4. Дал мне кучу литературы, и мы договорились, что я буду два раза в неделю приезжать, когда у него приём, и практиковаться. Ночами я штудировала книги по рентгенологии. Экран у РУМ-4 хороший, всё видно чётко. Через месяц я возомнила себя рентгенологом. И Четыркин как главврач районной больницы благословил меня проводить рентген обследование. Только забыл дать хоть полставки за этот как всем известно вредный труд.
Два раза в неделю я принимала больных в рентген кабинете. После того как диагностировала у двух кавернозный туберкулёз, Четыркин был от меня в восторге. И решил посылать на профосмотры механизаторов, животноводов, допризывников и т.д. из других посёлков. Тогда Р-скопия заменяла флюорографию. Иногда на скопию приходило по 40-50 человек. Отчёт принимали, но штаты так и не добавили. И ни у кого – ни у санитарок, ни у медсестричек не было желания загорать под рентген лучами. Всё делала сама. Закроешься один в тёмном кабинете, глаза адаптируются, и вызываешь по одному. Сама должна и записать в журнал, и провести за экран и т.д. Словом, сам пью, сам гуляю! Ну и дура, уверена, скажет кто-то из читателей. Действительно, пословица как про меня: «Тот дурак, кто сам себе враг». А я радовалась, что и эта служба у нас есть.
Вскоре нам прислали зубного врача. Теперь хоть не будут с меня спрашивать зубы рвать. На тот момент в совхозе не было свободной квартиры, и я пригласила Лиду жить с нами. Лида была настоящая русская красавица. Статная, высокая, правильные черты лица, бровки стрелочкой, губки бантиком – словом картинка. Мы жили дружно. По выходным иногда слушали магнитофонные записи. А вскоре Лида по вечерам стала уходить на свидание к "Боре," а мы с Женей варились в своём водовороте.
Если Вы думаете, что я, позавтракав, бежала к больным, Вы ошибаетесь! В 7 утра я бежала проверить как дела в кочегарке. И это не просто так! Батареи в больнице едва теплились, а если проворонить, то и разморозятся. Пару раз я застала кочегара в «негляже». Ему то тепло,
