Разведчик предпочитал продовольствию боеприпасы. Он не без основания рассчитывал получить продукты питания на месте не только у врага, но и у своих соотечественников - советских людей, делившихся с нашими людьми последним куском хлеба.
Следует отметить, что никаких материальных благ и привилегий служба в разведке по сравнению с пребыванием в линейных войсках не давала. Офицер получал денежное содержание по последней должности и имел равные со всеми возможности перевести аттестат семье или сохранять его до возвращения с задания в финчасти разведоргана. Рядовым и сержантам иногда устанавливалось небольшое денежное вознаграждение для оказания помощи семьям, но это вознаграждение немедленно прекращалось, как только связь с разведчиком прерывалась и он числился пропавшим без вести. А таких было в условиях работы в тылу врага немало, и лишь теперь выясняется, что многие из них погибли геройской смертью в борьбе с врагом. Пенсии семьям погибших солдат и сержантов и офицеров оформлялись и выплачивались на общих основаниях, как и всем семьям военнослужащих.
В качестве примера можно привести случай с Алексеем Галюгой - командиром партизанского отряда, прославившегося на Западном фронте. Галюга в тылу вырос до подполковника, получил ряд советских и иностранных орденов. В тыл его направлял член Военного совета Западного фронта генерал-лейтенант Н.А. Булганин. Галюга был ранен в тылу, и при попытке вывезти его на Большую землю самолет был сбит немцами, и он попал в плен, откуда был освобожден лишь нашими войсками. Из немецкого лагеря военнопленных разведчик попал в свой так называемый контрольно-фильтрационный лагерь, откуда после основательной проверки как бывший военнопленный был отпущен к месту жительства. Изможденный пребыванием в двух лагерях, не имея возможности получить сколько-нибудь приличную работу, он был на грани отчаяния и решил обратиться к Булганину, бывшему в то время министром обороны СССР. Только вмешательство министра помогло герою-разведчику вновь получить свои права: звание, единовременное пособие, ордена - и получить назначение на должность. Но не у всех бывали такие счастливые стечения обстоятельств, и многие честные люди, попавшие по не зависящим от них обстоятельствам в руки врага и выжившие до Победы, подвергались репрессиям со стороны своих властей, т. к. в ту пору пребывание в плену у противника считалось тягчайшим преступлением перед Родиной.
Но тогда советские патриоты не думали о своих правах после войны. Они шли спасать Родину от ненавистного врага, они безгранично верили своему правительству, партии и считали: все проблемы, неизбежные при ведении такой войны, после ее победоносного завершения будут мудро и справедливо решены.
Следует отметить, что для особо перспективных одиночек-разведчиков, следовавших на легализацию с весьма ответственными заданиями, изыскивались более или менее сносная экипировка и снаряжение. Они снабжались соответствующей валютой, иногда получали для возможной продажи на месте будущей работы дорогие ювелирные изделия и неизменно снабжались отлично изготовленными документами. Но таких «звезд» было немного, и не они решали успех дела.
Основная масса патриотов-разведчиков направлялась в тыл для борьбы с ненавистным врагом с расчетом главным образом на самообеспечение за счет оккупантов и, кроме оружия, раций с питанием к ним, никаких специальных средств разведывательной техники, как правило, не имели.
Бесшумное оружие, рации быстродействия, специальные витаминизированные пайки с шоколадом, тонизирующими добавками, водонепроницаемая одежда и обувь, камуфлированные парашюты, окрашенные в различные цвета в зависимости от времени года, - почти все эти средства обеспечения разведчика уже были известны, но они не были заранее подготовлены и накоплены, да и вряд ли можно было создать запасы на целую армию партизан и разведчиков, действовавших в тылу немцев в Великую Отечественную войну. Поэтому понятно, как радовали наших людей посылаемые из Центра средства радиосвязи, армейское оружие и боеприпасы, тол и мины для подвижных групп и слова благодарности командования для всех патриотов, боровшихся с врагом в тылу, были ли они в подполье, на военных объектах немцев, легализованными в городах или в лесных АРГ.
К недостаткам обеспечения оперативной агентурной разведки нужно было отнести также погрешности на этапах подготовки и укомплектования, как на фронтах, так и в Центре. В них совсем не было предусмотрено обслуживающее звено и почти полностью отсутствовал рядовой и сержантский состав, а также сведено к минимуму число вольнонаемных сотрудников. Все делалось самими оперативными офицерами - от подбора, обучения, составления легенд и отправки разведчиков и агентов до упаковки грузовых парашютов, переноски их на автомашины и самолеты, ведения оперативной документации, подшивки бумаг в дела, печатания на машинке всей довольно обширной переписки и другой технической работы. В том, что старший помощник начальника 2-го отдела РУ ГШ полковник А.Н. Овчинников, к примеру, перетаскивал грузовые парашюты с оружием и боеприпасами весом свыше 100 кг, одним пальцем выстукивал на машинке какой-либо проект плана оперативного использования или охранял ночью склад с имуществом на аэродроме «подскока», нет ничего предосудительного, но эта техническая работа отрывала его от более важных оперативных дел, которые зачастую страдали от такого вынужденного «универсализма» офицеров разведки. Один-два сверхсрочника и дополнительно одна машинистка на направление в значительной мере разгрузили бы оперативный состав от второстепенной, но трудоемкой технической работы и дали бы ему возможность лучше выполнять свои основные обязанности.
Всю войну разведка просуществовала без единого, утвержденного начальником ГШ положения, и поэтому каждый начальник действовал в меру своей подготовки и здравого смысла, а также временных наставлений и инструкций, диктуемых обстановкой и потребностями сегодняшнего дня. Причем эти потребности, как правило, были чрезмерно велики, а возможности ограничены. Так, в окруженный нашими войсками город Сухиничи нужно было в 1941 году сбросить листовки с предложением немецкому гарнизону капитулировать. Поскольку авиации для разбрасывания листовок не было, да и листовок, отпечатанных на машинке, было весьма ограниченное количество, последовал приказ послать в город для расклейки воззваний разведчиков. Как ни странно, такой приказ был отдан бывшим начальником РУ РККА, командующим 10-й армией Западного фронта генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым.
Все попытки убедить командующего в нереальности такой задачи ни к чему не привели. Только гибель нескольких лучших разведчиков-маршрутников доказала бесцельность попыток без агентуры силами солдат-разведчиков расклеивать воззвания на глазах у врага.
