1898
Гулько Б., Корчной В., Попов В., Фельштинский Ю. КГБ играет в шахматы. М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2009. С. 153. Да и сам Борис Гулько, находившийся в «отказе» с 1979 года, был избит после Московской Олимпиады-1980: сотрудники ГУВД по указанию 11-го отдела 5-го управления КГБ «перехватили Гулько на подступах к Дому туриста, избили и доставили в ближайшее отделение милиции» (Там же. С. 89).
Войнович В. Дело № 34840 // Знамя. 1993. № 12. С. 112.
Чуковская Л. Процесс исключения: (Очерк литературных нравов). Париж: ИМКА-Пресс, 1979. С. 186.
По мнению Владимира Войновича, нападение на квартиру Копелева преследовало совсем другие цели: «Кагэбэшники не только старательно намекали на свою причастность к убийству, но похоже было, что даже сердились на тех, кто пытался отвести от них подозрение.
Лев Копелев, например, был уверен и уверенность эту громко высказывал, что убийство Богатырева — это обыкновенное уголовное дело. Так ему, жившему на первом этаже соседнего с Костиным дома, в один из ближайших вечеров вышибли окно кирпичом, чтобы не молол чепухи и не наводил людей на ложный след» (Войнович В. Дело № 34840 // Знамя. 1993. № 12. С. 113).
Сахаров А. Д. Воспоминания. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1990. С. 623–624. Кстати, перед убийством Богатырева в адрес Льва Копелева и его жены Раисы Орловой раздавались и вполне определенные угрозы: «Анонимок тогда шло много, много с угрозами — убить Льва, убить нас» (Орлова Р. Мы не хуже Горация // Время и мы. 1980. № 51. С. 22).
Документы свидетельствуют… Из фондов Центра хранения современной документации / Публ. З. Водопьяновой, Т. Домрачевой, Г.-Ж. Муллека // Вопросы литературы. 1996. № 1. С. 236.
За полтора месяца до убийства Богатырева загадочным образом скончался один из основателей Инициативной группы по правам человека в СССР, геофизик Григорий Подъяпольский. С 24 февраля по 5 марта 1976 года в Москве проходил XXV съезд КПСС, и в преддверии его власти избавлялись от всех политически неблагонадежных «элементов» (кого высылали, кого заключали в психбольницу). Подъяпольского отправили в «командировку», в которой он и скончался в ночь на 9 марта якобы от инсульта. Версию, что он мог быть отравлен, высказал Владимир Буковский (Г. С. Подъяпольский: «Золотому веку не бывать…». М.: Мемориал; Звенья, 2003. С. 383).
Памяти Константина Богатырева // Русская мысль. 1976. 24 июня. С. 2. А через несколько лет стали поступать письма с угрозами и вдове Константина Богатырева, причем «сопровождаются эти угрозы отборной матерщиной» (Вдове Богатырева угрожают убийством // Русская мысль. 1979. 3 мая. С. 1).
Получив в 1964 году за «Государственного преступника» диплом КГБ, Галич стал как бы «признанным» в этой среде, а его песенное творчество и правозащитная деятельность, направленные в первую очередь против КГБ и партийных чиновников, были восприняты ими как измена. «Изменников» же, то есть тех, кто сначала работал на власть, а потом начал с ней воевать, обычно уничтожали физически. Процитируем в этой связи одно примечательное высказывание, которое, правда, относится к перебежчикам из ФСБ и СВР, но, тем не менее, раскрывает психологию чекистов и позволяет понять их отношение к человеку, которого они считают предателем. «Есть определенные правила игры, — поделился с корреспондентом “Нашей версии” на правах анонимности высокопоставленный сотрудник спецслужб. — Если перебежчик играет по ним, его оставляют в покое. Правила простые: называть агентурные имена, а не реальные. Сообщать информацию без упоминания причастности высшего руководства страны к тем или иным двусмысленным инцидентам. Если эти правила выполняются, никто не станет охотиться за предателями. Взять того же Калугина: его многие презирают, ненавидят, но смысла устранять его нет вообще. Он говорит много, выдает множество тайн, но о главном помалкивает — потому и жив» (Горевой Р. Смерть шпионам. Кто и за что убивает российских перебежчиков в США и Канаде? // Наша версия. 2010. 4 окт.). В этой же статье рассказывается о загадочных смертях нескольких перебежчиков из российских спецслужб, и в частности — Евгения Торопова, который погиб следующим образом: «По слухам, было так: бывший офицер СВР принимал ванну и схватился рукой — совершенно случайно, как вы понимаете, — за какой-то электроприбор…» Приведем еще один похожий случай, имевший место в начале сентября 1988 года, — гибель немецкого отказника Владимира Райзера: «При невыясненных обстоятельствах в Киргизии погиб бывший политзаключенный Владимир Райзер. Последний раз его видели в субботу 3 сентября, когда он из села Ивановки провожал брата на аэродром. Затем он пропал. Жена Райзера, Ирина, стала его разыскивать, хотя она была уверена, что он находится в КГБ, и требовала у них выдать ей мужа, так как они все время следили за ним и угрожали ему. Сначала они отказывались и говорили о своей непричастности к исчезновению Райзера. Но в понедельник 5 сентября по распоряжению полковника госбезопасности Ирине Райзер было предъявлено для опознания обожженное тело “неизвестного убитого”. Она узнала в нем своего мужа. Убийцы подбросили тело в сарай и подожгли его. Какие-то люди потушили пожар и обнаружили тело убитого. Экспертизой обнаружены на спине убитого следы удара электрическим током» («Убийство Владимира Райзера», Архив самиздата, № 6305 // Экспресс-Хроника. Москва, 1988. 11 сент. (№ 37/58); Русская мысль. 1988. 16 сент. С. 6).
Художник Виктор Попков был застрелен 12 ноября 1974 года.
Другой вариант этой фразы: «…когда он умирал в больнице, чекисты потребовали от врачей “сделать так, чтобы он вышел идиотом”. Врачи отказались, и тогда чекисты стали угрожать им» (Журнал «Тайм» о диссидентах // Русская мысль. 1977. 3 марта. С. 3). Угрозы эти выразились в том, что, «пока Богатырев лежал в больнице, сотрудники КГБ сказали врачу: если он выживет — с вами будет то же самое» (Амальрик А. Записки диссидента. Ann Arbor: Ardis, 1982. С. 336). А когда Богатырев «был доставлен в больницу с повреждениями головы, ему стали оказывать первоклассную медицинскую помощь. Однако власти дали понять администрации, что от этого дела лучше “держаться подальше”, после чего медики уже не проявляли никакой инициативы. В частности, К. Богатыреву не выдавали лекарств, присланных друзьями из Франции и Западной Германии: “ждали распоряжения сверху”» (Вокруг гибели К. Богатырева // Русская мысль. 1976. 29 июля. С. 15).
