Ознакомительная версия.
Около двух часов ночи начальнику Генерального штаба сухопутных войск генералу фон Зоденштерну позвонил генерал Цейтцлер. Во время разговора, который длился четверть часа, Цейтцлер сообщил, что в ходе длительной и напряженной беседы ему удалось убедить Гитлера в необходимости предложенных им действий и что Гитлер согласился с его доводами. Все это означало, что только прорыв из котла давал возможность выйти из всей этой бесперспективной ситуации и добиться тактического успеха.
Из последующих сообщений генерала Цейтцлера генералу фон Зоденштерну стало ясно, что в результате всех этих дискуссий с начальником Генерального штаба Гитлер настолько измотался, что уже был не в состоянии сразу подписать необходимый приказ.
Генерал Цейтцлер сообщил далее, что данный приказ будет передан в группу армий радиограммой между семью и восемью часами утра. 6-й армии было сообщено об этом по линии связи закодированным текстом, а до этого в течение нескольких дней с ее командующим были обсуждены все подробности проведения операции, включая концентрацию войск для прорыва, а также возможные потери в живой силе и боевой технике. В сообщении командующему 6-й армией были подтверждены сроки выступления, а именно утро 24 ноября, – шансы на успех, как и прежде, казались благоприятными.
Данные сообщения вызвали вздох облегчения не только в группе армий «Б» и в 6-й армии, они были восприняты с воодушевлением командованием 3-й румынской армии и 4-й танковой армии.
Утром 24 ноября впервые за последние дни все офицеры Генерального штаба, начиная командующим группой армий и заканчивая офицерами-ординарцами, спали почти безмятежным сном, хотя сон длился недолго.
К восьми часам утра приказ, о котором говорилось ранее, не поступил. Обстановка в группе армий была более чем напряженной, ждали до десяти часов утра, после чего по телефону был направлен запрос. Ясного ответа получено не было, судя по всему, начальник Генерального штаба сухопутных войск находился в сильном возбуждении. В результате этого запроса все же удалось выяснить, что в самое ближайшее время могут быть приняты новые, пока еще неизвестные решения.
Генерал-полковник фон Вейкс ставит все на одну картуСтрелки сталинградских судьбоносных часов вращались в неизменном ритме. Весь этот часовой механизм наглотался известковой пыли донских высот и песка волжских степей, в течение недели через него непрестанно просачивалась вода, после чего выпал снег, а когда наступили морозы, механизм стал испытывать непомерные нагрузки и начал задыхаться.
Однако пружина, приводившая механизм в действие, была еще достаточно сильна, чтобы обеспечить удар маятника через все это судьбоносное пространство от Мариновки до Волги.
В Старобельске необходимо было что-то предпринять, исходя из собственных полномочий и под собственную ответственность. 24 ноября в 10.45 командующий отдал приказ о наступлении 6-й армии. Генерал-полковник фон Вейкс полностью отдавал себе отчет в том, что означала эта самовольная акция как для него, так и для начальника Генерального штаба группы армий, однако ситуация не допускала промедления и вынуждала к действиям. Ранним утром вскоре после телефонного ночного разговора русским удалось подключиться к телефонной линии, обеспечивавшей связь с 6-й армией, и прервать ее, поэтому приказ о наступлении мог быть передан только радиограммой. Ежедневно менявшаяся обстановка на юге Сталинграда и на Чире требовала принятия определенных решений, на что ушло всего несколько минут, однако за эти несколько минут решилась судьба не только битвы за Сталинград – и тем самым судьба 6-й армии, – но и судьба всего Восточного фронта.
В то время как Генеральный штаб группы армий составлял текст приказа, к командующему 6-й армией, минуя командование группы армий, поступила роковая радиограмма Адольфа Гитлера.
Эта радиограмма была вручена генералу Паулюсу при входе в бункер связи. Текст радиограммы был следующий:
«6-я армия временно окружена русскими войсками. Я намереваюсь сосредоточить все силы армии в районе… (далее следовало перечисление участков между севером Сталинграда, высотой 137, Мариновкой—Цыбенко и югом Сталинграда). Армия может быть уверена, что я сделаю все, чтобы обеспечить ее всем необходимым и своевременно снять с нее блокаду.
Мне известно, что солдаты 6-й армии отличаются храбростью, я знаю ее командующего, и я знаю также, что армия выполнит свой долг.
Адольф Гитлер».Сложившаяся ситуация не позволяла командующему группой армий «Б» отдать уже объявленный приказ, так как он явно противоречил тому, что говорилось в радиограмме Гитлера.
Решение, которое могло иметь самые серьезные последствия, было принято. Окружение 6-й армии осуществлялось без каких-либо препятствий. Силы 4-й танковой армии, и так уже изрядно измотанные, перешли в оборону. Теперь для группы армий дело заключалось в том, чтобы после выхода из строя 6-й армии собрать все силы и построить линию обороны на Чире и южнее Морозовской.
Кульминационный момент в битве за Сталинград был пройден.
Утро 24 ноября в ставке фюрераВ заключение здесь следует назвать еще некоторые обстоятельства, сыгравшие основную роль в принятии Гитлером 24 ноября решения продолжать удерживать позиции под Сталинградом.
Когда 24 ноября, около восьми часов утра, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Цейтцлер вошел в рабочий кабинет Гитлера для подписания приказа о прорыве 6-й армии на юго-запад, тот был не один. В комнате присутствовали также генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Йодль и начальник Генерального штаба люфтваффе генерал Йешонек. Ситуация складывалась следующая.
По поручению командующего люфтваффе рейхсмаршала Геринга генерал Йешонек сообщил, что рейхсмаршал берет на себя снабжение окруженной 6-й армии и гарантирует его осуществление. При этом, правда, Геринг поставил условие, что для выполнения данной задачи, включавшей в себя вопросы, связанные с транспортом и доставкой необходимых материалов и продовольствия, необходимо, чтобы армия удерживала в своих руках занятые прежде аэродромы и чтобы имевшиеся к тому времени места выброски десанта и сброса соответствующих материалов и продовольствия оставались в распоряжении люфтваффе на все время снабжения 6-й армии под Сталинградом. Вес всех материалов, которые необходимо было доставить по воздуху в котел, Геринг оценил в пятьсот пятьдесят тонн.
За три дня до этого сообщения Йешонека Гитлеру командование сухопутных войск провело совещание, в котором приняли участие генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Йодль, генерал Цейтцлер, генерал Йешонек и генерал-квартирмейстер сухопутных войск Вагнер. На данном совещании было объявлено, что в радиограмме, полученной от 6-й армии, было указано количество материалов, которые необходимо было доставить по воздуху и вес которых составлял в целом семьсот пятьдесят тонн, из них триста восемьдесят тонн приходилось на продовольствие, сто двадцать тонн – на горючее и двести пятьдесят тонн – на боеприпасы. Все понимали при этом, что воздушный транспорт люфтваффе даже теоретически был не в состоянии перебросить в котел такое количество боеприпасов и продовольствия.
Ознакомительная версия.
