Ознакомительная версия.
В ответ посольство Израиля в России вежливо сообщило Генеральной прокуратуре, что обращение об оказании правовой помощи передано в государственную прокуратуру, где этот запрос рассматривается. Разумеется, рассмотреть его в пользу России исходя из законов Израиля невозможно. А писать в ответе об очевидном коллеги, видимо, сочли нетактичным.
В мае 1995 года уже и.о. Генерального прокурора Алексей Ильюшенко направляет письма государственному прокурору Израиля госпоже Дорис Бейниш с напоминанием: мол, хотелось бы получить официальный ответ. Но госпожа Дорис Бейниш вежливо промолчала.
За все время общения Генеральной прокуратуры с правоохранительными органами Израиля российская сторона получила только один официальный ответ: о том, что просьба об оказании правовой помощи передана в государственную прокуратуру. Второй ответ передан устно в посольстве России. Представитель Минюста сообщил, что, поскольку договора между Россией и Израилем о выдаче преступников нет, Шляфман не может быть выдан. Но подчеркнул, что Шляфман может быть предан суду в Израиле. Разумеется, при условии, если российская сторона представит доказательства его виновности и оплатит основную часть судебных издержек.
Ваганьковское кладбище.
Зная и законодательство Израиля в отношении выдачи преступников, и точку зрения израильской стороны на возникшую проблему, российская сторона тем не менее продолжала действовать в избранном ею направлении с упорством робота, в котором забыли поменять программу. 18 мая 1995 года Генеральная прокуратура направила письма в три адреса: премьер-министру В.Черномырдину, председателю Совета Федерации В. Шумейко и спикеру Государственной думы И.Рыбкину. В каждом из них высказывалась просьба как-то воздейвовать на своих коллег в Израиле. В письме В.Черномырдину приложили проект письма за его подписью премьер-министру Израиля Ицхаку Рабину. Предполагалось, что на этом уровне все же удастся обойти израильские законы...
Генеральная прокуратура при четырех генеральных прокурорах завела себя в тупик, выйти из которого, сохранив лицо, увы, непросто. Став заложницей своих прежних решений, Генеральная прокуратура вынуждена следовать их логике. Понимая, что ей никогда не заполучить Шляфмана, она пустыми и бесполезными письмами во всевозможные инстанции поддерживает видимость своей активности...
Затянувшуюся проблему с преданием правосудию Шляфмана в Генеральной прокуратуре склонны объяснять главным образом тем, что между Израилем и Россией нет соглашения о взаимной правовой помощи. Это действительно серьезное препятствие для нормальной работы. Но все же оно не способно настолько затормозить расследование. Это становится очевидно, если сравнить дело об убийстве Талькова с нашумевшим делом Якубовского...
Сотрудники Генеральной прокуратуры отмечают, что по многим другим делам израильская сторона аккуратно выполняет просьбы российских правоохранительных органов. Вот только дело Талькова оказалось каким-то заколдованным» [Корольков И. Почему убийца Талькова так и не предан суду. — «Известия», 25.1.1996 г.].
Между тем в мае 1997 года в Израиле состоялось подписание межправительственного соглашения о совместной борьбе правоохранительных органов России и Израиля с организованной преступностью, которое, в частности, впервые предоставляло правовую основу для постановки вопроса о взаимной выдаче преступников [«Иностранец» (газ.), № 19 от 28.V-1997 г.].
В связи с этим Музей Игоря Талькова обратился с официальным письмом к полицейскому атташе Израиля в России господину Арону Талю с целью узнать, какие новые перспективы открывает подписание указанного соглашения в интересующем нас деле (письмо от 23/ IV-97 г.). Очень оперативно, уже 25/VI-97 г. был получен официальный ответ из Министерства юстиции Израиля за подписью директора департамента международного отдела госпожи Ирит Коган (копия письма отправлена главе департамента по правовым проблемам Министерства иностранных дел Израиля господину Эгуду Тинану), из которого следует, что Министерство юстиции Израиля готово сотрудничать с российскими правоохранительными органами в расследовании дела об убийстве Игоря Талькова и начать следственные действия в отношении В.Шляфмана в случае получения, в соответствии с международными правовыми нормами, так называемого следственного поручения. Как было уточнено в телефонном разговоре с генералом Ароном Талем, в таких случаях предусмотрен и конкретный срок начала подобных действий (1 — 1,5 месяца), в которых, кстати, допускалось и участие представителя российской Генпрокуратуры. Но при этом было отмечено, что вся информация, присылаемая российской стороной по данному делу, носит преимущественно «беллетристический» характер: «Нам пишут о какой-то певице, которая хотела выступать, не хотела выступать, — нас это не интересует. Нам нужны неопровержимые доказательства вины Шляфмана». Итак, согласно полученному ответу, за все годы, прошедшие с момента трагедии, подобного документа Министерство юстиции Израиля от Генеральной прокуратуры РФ не получало.
«МИД России рекомендовал Генеральной прокуратуре рассмотреть возможность предать Шляфмана израильскому суду. Это был бы единственно приемлемый правовой путь завершения громкого и чрезмерно затянувшегося дела. Но Генеральная прокуратура не решилась на этот здравый шаг. Почему?
Возможно, потому, что закон предусматривает наказание человека по месту совершенного им преступления. Но специалисты убеждены, что это не может стать препятствием для завершения расследования и наказания преступника в суде Израиля. Была бы лишь заинтересованность российской стороны.
Вероятнее всего, истинная причина в другом. По мнению одного из бывших руководителей Генеральной прокуратуры, дело, если оно будет рассматриваться в израильском суде, может развалиться. Ведь револьвера, из которого якобы Шляфман выстрелил в Талькова, нет. Провести экспертизу на предмет самопроизвольного выстрела невозможно. Акты же остальных экспертиз могут не убедить израильский суд в виновности Шляфмана» [Корольков И. Почему убийца Талькова так и не предан суду].
Наконец в 1997 году материалы комплексной экспертизы были переведены на английский язык и отправлены по официальным каналам в минюст Израиля. «Если там сочтут предоставленные доказательства достаточно убедительными, Шляфмана будут судить в Израиле», — разъяснил тогдашний Генеральный прокурор Ю. Скуратов [И все-таки: кто убил Талькова? — «Труд». 13.9.97 г.].
Ознакомительная версия.
