Ознакомительная версия.
До поры до времени полная лояльность и профессионализм высоко ценились коммунистами. Старую интеллигенцию и ее выучеников следовало или уничтожать (это сделали в основном в годы первой пятилетки), или приручать. Молодые «волчата» из выпускников рабфаков еще не вошли в силу, профессурой дорожили. «Кадры решают все». «Лучшие люди Страны Советов» жили на главных улицах в просторных «сталинских» квартирах, проводили лето на собственных дачах или в служебных санаториях Сочи, Ялты, Кисловодска. У них были «Форды» и «Виллисы» с водителями. Они получали Сталинские премии, собирали антиквариат, их дома были полными чашами. Эти персонажи – главные герои следующей главы. Конечно, список неполон: в нем нет Абрама Иоффе и его учеников, создавших советскую атомную бомбу; братьев Орбели, физиолога и искусствоведа; Николая Вавилова; артистов Николая Черкасова, Бориса Чиркова и режиссеров Григория Козинцева и Леонида Трауберга. Нет Юрия Германа и Ольги Берггольц.
С середины 1930-х подавляющая часть сталинской элиты концентрировалась в Москве. Там располагались ЦК, министерства, творческие союзы, Академия наук (с 1934 года), издательства, выставочные залы. Ленинград беднел людьми на глазах: разгром знаменитого ДЕТГИЗа заставил перебраться в первопрестольную Самуила Маршака и Корнея Чуковского, из Кировского театра в Большой перешли Галина Уланова и Марина Семенова. Москвичами стали писатели Алексей Толстой, Юрий Тынянов, Николай Тихонов, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин и будущий чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник.
Но в огромном городе Ленинграде, открытом для иностранных туристов, с мощным оборонно-промышленным комплексом, оставались свои «спецы». Они не занимались политикой, не старались выйти из существующих эстетических и цензурных канонов. Они делали свое дело ответственно, сохраняли культуру и мастерство. И до поры до времени их жизни и работе почти ничто не угрожало.
Борис Вульфович Зон – первый постановщик пьес Евгения Шварца, первый педагог, принесший в ленинградскую театральную школу систему Станиславского. Зон вывел на сцену Николая Черкасова. Под руководством Зона начинали работу в театре актеры Павел Кадочников, Николай Трофимов, Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих, режиссеры Зиновий Корогодский и Лев Додин.
Борис Вульфович Зон. 1940 год
Когда в 1936 году, на Кировском проспекте (ныне – Каменноостровском) архитектор Фомичев построил дом для деятелей искусств, одним из первых получил в нем квартиру именно Борис Вульфович. 30 лет он жил в этом доме, и все 30 оставался важнейшим человеком в театральной жизни нашего города.
В 1930-е годы Борис Вульфович Зон – один из самых успешных театральных режиссеров и педагогов Ленинграда. В неполные 40 лет – заслуженный артист республики, орденоносец, профессор Ленинградского театрального института. Кроме того, у Зона обширные связи в столице: его двоюродный брат Генрих Ягода – главный чекист страны, а троюродный – прославленный соратник Ленина Яков Свердлов.
Зон абсолютно лоялен к власти, но далек от политики. Его жизненное кредо – владеть ремеслом и служить театру. И до поры до времени казалось, что честное служение искусству принесет успех при любом режиме.
Леонид Мозговой, выпускник мастерской Б. В. Зона 1965 года: «Он был живой человек, все отдавший театру. Вот у меня в дневнике написано: “БВ (так мы его называли) на занятиях сказал: ради театра стоит испортить себе жизнь”. Он сбоку приписывает: “Надеюсь, вы это понимаете?” Я в то время был влюблен в одноклассницу, свою будущую жену. Я подумал, что ни за что не смог бы разорвать наши отношения. Пишу: “Ну, может быть, не стоит окончательно портить себе жизнь?” Он: “Милый, Вы ничего не поняли!”»
В театр Бориса Зона привело исключительно его природное упрямство, а не семейные традиции или связи. Он родился 24 января 1898 года в городе Сызрани, в семье интеллигентной, но далекой от искусства. Борис Зон с детства грезит театром, но родители не разделяют увлечения сына. Они надеются дать ему более серьезное ремесло. Зона отправляют учиться в Москву, где он поступает в Коммерческий институт, а затем – на юридический факультет Московского университета. Но уже через год, наряду с учебой в университете, Зон тайком от родителей начинает посещать занятия известной театральной студии Федора Федоровича Комиссаржевского.
Лев Додин, выпускник мастерской Б. В. Зона 1966 года:
«Был такой очень крупный режиссер и теоретик, брат Веры Федоровны Комиссаржевской. Его школа достаточно мало нами изучена, но, видимо, это было очень жесткое, во многом формализованное и рационалистское обучение».
В 1918 году, не окончив ни университета, ни студии, Борис Зон уехал из Москвы, колесил по стране с передвижными труппами. В 1920 году с одним из таких театров он приехал в Петроград. Здесь произошла встреча, навсегда изменившая его жизнь. Борис Зон познакомился с Александром Брянцевым, основателем первого в стране театра для детей.
В 1922 году в бывшем здании Тенишевского училища (Моховая улица, 33–35) открылось новое неслыханное культурное учреждение – Театр юного зрителя. Театров для детей не было в Европе. Не существовали они и в дореволюционной России. В этом самом ТЮЗе, впервые, в роли царского спальника в пьесе «Конек-Горбунок» по Ершову вышел на сцену Зон. Он же преподавал детям театральное мастерство и ставил с ними спектакль «Том Сойер».
В 1920–1930-е годы искусство для детей гораздо меньше подвергалось цензуре, поэтому оно было интереснее и талантливее того, что делалось для взрослых. В Ленинграде работал знаменитый ДЕТГИЗ во главе с Самуилом Маршаком и самый сильный детский театр страны – брянцевский ТЮЗ. На спектакли для юных зрителей с удовольствием ходили и взрослые. В 1924 году Борис Зон поставил здесь свой первый спектакль, а вскоре был назначен ведущим режиссером ТЮЗа.
Зон находил молодых и неизвестных и делал из них знаменитостей. Он обнаружил Николая Черкасова и Бориса Чиркова в одной из ленинградских театральных студий и поставил для них спектакль «Дон Кихот». Чирков – Санчо Панса, а Черкасов – Рыцарь печального образа. Евгений Шварц – никому не известный молодой драматург – ставит свою первую пьесу «Ундервуд» именно у Зона. Был страшный скандал, пьесу сняли за идеологические ошибки, но с тех пор Шварц входит в театральную жизнь города.
В конце 1920-х годов были установлены жесткие репертуарные нормы для детских театров: ставить не более одной классической пьесы в сезон, сказки на сцене исключить. «Ундервуд» запретили. Зон не бунтовал, он приспосабливался. Ставил несколько агиток о роли пионерии в успехах пятилетки и коллективизации деревни. Под этим прикрытием Зон протащил на сцену пьесу Евгения Шварца «Клад». В эти же годы случайно в его руки попала стенограмма последних занятий Станиславского в одной из московских студий.
Ознакомительная версия.
