В годы «холодной войны» о суперкомпьютерах Cray слагали легенды: эти машины обладают исключительным потенциалом, который может быть использован в современной войне. Поэтому настоящие суперкомпьютеры Cray было строжайшим образом запрещено ввозить в страны соцлагеря, СССР, а затем и в Россию. Система безопасности была разработана так, что украсть Cray оказалось невозможно, а перенять секрет его создания могли лишь те, кто технологически способен построить такой же компьютер самостоятельно. А это делало кражу бессмысленной.
После появления Cray Росгидромет получил возможность резко повысить эффективность прогнозов погоды, тем самым выполняя свои обязательства не только перед россиянами, но и перед Всемирной метеорологической службой.
Впрочем, особо точными российские прогнозы погоды после покупки Cray не стали: как выяснилось, только на отлаживание всех необходимых программ и методик расчета нужно два года. Кроме того, Росгидрометцентр из-за постоянной нехватки денег одну за другой закрывал свои наблюдательные станции, и суперкомпьютеру просто-напросто не хватало информации, которую он мог бы обрабатывать.
Остальные успехи года имели скорее декларативный характер. Это заявления о реализации специальной экологической инициативы (совместные исследования в согласованных районах Мирового океана; построение гидрографических моделей Арктики); о намерениях по сотрудничеству в борьбе с преступностью в коммерческой сфере и о создании в рамках комитета по развитию делового сотрудничества подкомитета по сотрудничеству в поддержке малого бизнеса; о сотрудничестве в области медоборудования и приложение к Меморандуму о лекарственных препаратах; а также Меморандум по итоговому докладу о проведении диалога по вопросам налогообложения в коммерческой деятельности.
Высокопарные и даже бравурные оценки деятельности комиссии из уст как ее руководителей, так и первых лиц государств (Билл Клинтон констатировал, что реформы продвигаются, и он надеялся, что Москва получит кредит МВФ «без каких-либо условий», а Дума ратифицирует СНВ-2; Альберт Гор вообще сообщил, что «перспективы процветания как россиян, так и американцев значительно улучшились») на деле не отменяли кардинальных проблем, которые так и оставались нерешенными.
Россия не была признана США страной с переходной экономикой, хотя статус этот оговаривался двумя президентами в заявлении «Партнерство для экономического прогресса» аж в 1994 году. Нерыночный же статус обусловливал жесткую процедуру установления пошлин, размер которых иногда превышал 100 %, в частности, на российский уран и феррованадий. Оставалась в действии и поправка Джексона — Вэника.
И все актуальней становился вопрос о расширении НАТО. Способность правительств России и США преодолеть разногласия по вопросу о расширении НАТО станет «важной проверкой» отношений двух стран, заявил первый замгоссекретаря США Строуб Тэлботт на церемонии празднования 50-летия Гарримановского института в Нью-Йорке. По словам Тэлботта, предложенная Клинтоном дата приема в НАТО новых членов «дает время, чтобы параллельно с процессом расширения выработать условия взаимоприемлемых отношений сотрудничества между НАТО и Россией». США убеждены, что хорошие взаимоотношения России и НАТО осуществимы, но для этого сторонам нужно избавиться от стереотипов «холодной» войны, отметил Тэлботт. В качестве примера эффективного механизма таких связей он назвал комиссию Гор — Черномырдин.
В 1997 году вопрос расширения НАТО вновь стал главным в повестке работы комиссии Гор — Черномырдин. Альтернативой НАТО предполагалось усиление в Европе роли ОБСЕ, но договориться по этому вопросу с вицепрезидентом США Альбертом Гором Черномырдину так и не удалось. В США отделывались обещаниями, что при обсуждении натовской проблемы Вашингтон постарается найти решение, которое и устроит Россию, и не станет «исключать Россию из договоренностей в области безопасности в Европе».
Вообще, в 1997 году политический аспект деятельности комиссии Гор — Черномырдин едва ли не превышал экономический, что производило необычное впечатление. Но тому имелись свои причины.
Хельсинкский саммит 1997 года президентов России и США обозначил новое потепление в отношениях между двумя странами. Встреча в Денвере, превратившая семерку промышленных лидеров мира пусть в неполную, но все же восьмерку, сделала это потепление бесспорной реальностью. Визит Виктора Черномырдина в США проходил уже в новой обстановке, когда у России появился шанс укрепить свои партнерские отношения с Америкой. Главным событием стала часовая встреча российского премьера с вице-президентом США Альбертом Гором. Ее результаты, однако, показали, что Россия и США, несмотря на — вновь — дружеские отношения между президентами, по-прежнему далеки друг от друга.
Да, Россия все же получила отступное за расширение НАТО. Это касалось прежде всего участия России в международных организациях и неформальных объединениях, таких, например, как сверхпрестижная встреча в верхах лидеров наиболее развитых стран мира.
В Денвере участники встречи выразили твердое намерение принять Россию в члены Парижского клуба кредиторов. Вопрос же вступления России во Всемирную торговую организацию так и остался нерешенным. Правда, вскоре ожидалось начало двусторонних переговоров, которые должны были определить конкретные условия доступа российских товаров на внешние рынки.
Однако все, что касается двусторонних российско-американских экономических связей, в хельсинкской совместной инициативе было изложено в самых общих выражениях. Между тем доступ на самый привлекательный в мире рынок, каковым в настоящее время являются США, для России всегда имел гораздо большее значение, чем скорость продвижения к заветному членству в ВТО.
Несмотря на то что в заявлении о совместной экономической инициативе признавалось: российская экономика претерпела глубокие изменения рыночного характера, — соответствующий статус России так и не был предоставлен.
Приехав на открытие XIX специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Виктор Черномырдин вряд ли питал особые надежды, что его часовая беседа с вицепрезидентом США Альбертом Гором сможет кардинально изменить ситуацию в российско-американских отношениях. Представители МИДа и аппарата правительства, готовившие визит, не скрывали своего скепсиса относительно возможности добиться в ходе встречи каких-либо прорывов. Поэтому, как и следовало ожидать, она свелась в основном к констатации сторонами уже прежде заявленных позиций. Сообщение Черномырдина о том, что в России созданы Совет по защите иностранных инвестиций (под его председательством) и национальный депозитарий госпакетов акций, принципиально не изменили характера беседы.
