Вот как он сам описывает заключительную часть драмы, разыгравшейся в пустыне в 200 милях к юго-востоку от столицы Ирана.
"… Летим домой. Была подана команда проверить снаряжение и покинуть вертолеты. Команда «Дельты» начала погрузку в самолеты.
Я шел от одного самолета к другому, считая число людей, которые поднимались на борт каждого из них.
Я быстро направился к головному самолету. Было 2.40. Некоторые пилоты запустили двигатели своих самолетов, чтобы их прогреть. Кружились пыльные вихри, приближая видимость к нулю.
Между порывами ветра я вдруг увидел, как один из вертолетов, слегка дернувшись вверх, завалился налево. Затем раздался взрыв. Голубой огненный шар взметнулся в ночное небо. Это взорвались топливные емкости одного из самолетов.
Оказалось, что один из вертолетов, выруливавший на заправку, столкнулся с крайним ЕС-130, в который только что начала загружаться группа «Голубая».
Я побежал к вертолету, но добежал только до дороги. Жар был страшный, подойти невозможно. Пламя поднималось вверх метров на 100–150. В любой момент могли взорваться боеприпасы. Я подумал о майоре Фитче и группе «Голубая».
Но к счастью вскоре доложили, что личному составу группы удалось в последний момент спастись.
Сквозь пламя я видел, как вертолет врезался в грузовую часть самолета-заправщика. Тот пылал.
— Что делать с остальными вертолетами? — спросил меня Килл.
— Их необходимо уничтожить…
Я вернулся в свой самолет и увидел как к нему бегут пилоты вертолетов. Как только они поднялись в салон, аппарель была поднята и люк закрыт. Самолет сдвинулся с места, описал полукруг. Мы были третьими в очереди на взлет. Две первых машины взлетели, заправщик догорал, а вертолеты пылали вовсю. Было почти 3 часа утра. Пробыв на земле 4 часа 46 минут, «Дельта» покинула пункт «Пустыня-1».
С первыми лучами солнца мы летели над Оманским заливом. Операция закончилась полным провалом. После колоссальных затрат времени и нервов, труда и пота все оказалось напрасным. Мы потеряли восемь замечательных отважных парней.
Наша страна оказалась в сложном положении".
Ровно через двенадцать дней после описанных событий антитеррористическое подразделение «Пагода» из отборного полка английских САС ворвется в иранское посольство в Лондоне. Операция продлится несколько минут. Пятеро из шестерых террористов окажутся убитыми, а 19 заложников живыми и невредимыми покинут посольство.
Позже, выступая в палате общин, премьер-министр Маргарет Тетчер скажет: "Этот штурм вселяет в англичан гордость за свою нацию".
Все эти события — и террористические акты и противодействие им говорили об одном: мир вступает в эпоху невиданного разгула террора и насилия и борьбы с ними. Произошедшие в первые месяцы нового десятилетия, они прозвучали своеобразным предупреждением человечеству.
В нашей стране с тревогой следили за нарастающими в мире событиями. Советский Союз никогда не симпатизировал террористам, не выступал с заявлениями о солидарности с той или иной террористической группировкой. Такого не было в истории нашего государства. Все террористические организации и группы, даже если они носили наименования "красных бригад" в Западной Европе или "Красной Армии" в Японии и прикрывались самыми благими целями и задачами, нами осуждались. У нас террор всегда был вне закона.
Однако при всем этом в международной политике СССР существовал негласный закон: Министерство иностранных дел практически никак не реагировало на акты террора против советских граждан, работавших за рубежом. Словно подобных актов не существовало.
И если США поднимали шум по поводу захвата даже одного американского гражданина и грозили применить военную силу, то Москва, наоборот, при получении скорбных известий хранила гробовое молчание.
А захваты были, и люди наши гибли. Но сколько их не вернулось на Родину или вернулось в цинковых гробах, сколько соотечественников пали жертвами терроризма, сегодня, увы, выяснить не удается. Да вряд ли и удастся, поскольку никто не вел тогда этой страшной статистики.
Только в 1985 году, когда в Бейруте были захвачены советские граждане, служащие посольства и торгпредства в Ливане, и случай этот приобрел скандальную известность во всем мире, СССР осудил захват наших граждан и послал в Ливан и Сирию специального представителя, который занялся судьбой заложников. Но дело, разумеется, не только в реакции официальных властей. Судьба заложников стала известна и взволновала тогда всю страну.
В том же 1985 году произошло еще несколько террористических актов против советских граждан и различных официальных представительств нашей страны.
В Ливане — взрыв бомбы перед представительством «Интуриста» в Бейруте и бандитское нападение на сотрудника советского посольства, у которого была отобрана машина; в Ливии — задержан в качестве заложника водитель строительно-монтажной организации А. Левченко; в ИАР — в результате взрыва гранаты на территории советского посольства ранен ребенок одного из сотрудников; в НДРИ — вооруженное нападение на квартиру советского военного специалиста М. Смирнова, он был тяжело ранен; в ФРГ — взрыв бомбы перед входом в представительство «Аэрофлота» в Гамбурге.
Список терактов можно продолжать. Увы, с прискорбием надо признать: просматривается устойчивая тенденция к их росту. Какой же выход из этой весьма непростой ситуации?
Ответ, казалось бы, ясен и прост: государство, посылающее своих граждан в отдаленные уголки мира, обязано заботиться об их безопасности, а при необходимости использовать все возможности для их освобождения. Это так, но будем реалистами — теракты порой совершаются за тысячи миль от родных границ, в странах, враждебно настроенных к нам. Не следует забывать и о том, что нередко дипломаты оказываются бессильными. Тогда остается военное вмешательство. Речь, разумеется, не о широкомасштабном применении военной силы, а о спецподраздепениях по борьбе с терроризмом. И задача эта архитрудная. Горьким подтверждением тому может служить провал операции "Орлиный коготь", о котором мы уже упоминали, с применением «Дельты» для освобождения заложников в Тегеране.
Полковник Беквит, опытный офицер, классный специалист своего дела, так отреагировал на первое известие о применении «Дельты» в подобной операции: "У меня никак не укладывалась в голове мысль о возможности проведения операции по спасению заложников. К тому же, логически рассуждая, эта затея выглядела авантюрой. От нас до Ирана огромное расстояние. Более того, требовалось пролететь над иранской территорией около тысячи миль до возможной посадки и, наконец, предпринять нападение на сильно охраняемый объект — посольство, расположенное в центре четырехмиллионного города с враждебно настроенным к нам населением. Трудно себе представить более сложное положение.
