Ознакомительная версия.
ЛИСТЬЯ
(Из осенних мелодий)
Лист золотой за листом тихо падает, словно вздыхая,
В воздухе бодрая свежесть царит, аромат разливая.
Белая теплая мгла над землею простерлась любовно…
Словно
Кончилось прошлое всё, словно новую жизнь я встречаю…
Листья, как думы, кружатся – и лето я вновь вспоминаю,
Будто вчера оно было – роскошное, полное света,
Лето!
Помню – деревья дремали под пышным зеленым убором.
Мы на скамейке сидели с тобой. Очарованным взором
Мы говорили без слов и любить были вечно готовы…
Снова
Лист золотой за листом упадает на влажную землю.
Робкому шелесту их я с какою-то радостью внемлю.
Шепчут они: о, певец, – пусть душа твоя грусть позабудет.
Будет
Снова веселое лето, вернется любовь чередою…
Жизнь, непонятная жизнь, я безмолвно стою пред тобою,
Пью я дыханье твое, весь охвачен внезапною страстью…
Счастье…
"По ночам, когда высоко..."
По ночам, когда высоко
Млеет сонная луна,
Отдыхаю одиноко,
Забываюсь у окна.
Ночи тайные ступени,
Ясный лепет тишины.
Полувздохи, полутени,
Полусказки, полусны.
Время длится и трепещет,
Как дрожащая струна.
В синем небе томно блещет,
Улыбается луна.
И блаженная отрада
Расцветает в тишине.
Счастья нет, любви не надо,
Помоги моей весне.
Ты речью пылкою, порывисто-живой
Миришь земной разлад с гармонией небесной.
Преображенный мир открыт перед тобой
Неисчерпаемой и вечно юной бездной.
Упорной прихотью кристального резца
В запутанных словах несвязных разговоров
Переплетается раздумье мудреца
Тоской пророческой неразрешенных споров.
Ты вдохновенный страж святого рубежа,
Таинственной зари передрассветный гений.
Как жадно рвешься ты, волнуясь и дрожа,
Нам поверять мечты грядущих поколений.
Всё ты на звезды глядишь, о звезда моя: если бы был я
Небом, я множеством глаз вечно б глядел на тебя.
Светлая тайна под древнею сению
В кротком величии облака темного.
Внемли, Пречистая Дева, молению,
Пламенной скорби скитальца бездомного.
В жарких слезах я припал у подножия
Трона земного Небесной Царицы.
Дева Мария, Избранница Божия,
Душу мою изведи из темницы.
Вдоль по асфальтовой дороге
Меня несет велосипед.
В немом движенье руки, ноги.
Над Волгой зыблется рассвет.
Колеса мчатся с нежным свистом,
Как будто крылья подо мной.
На небе темно-серебристом
Заря встречается с луной.
Вот на мгновенье, обескрылен,
Стою усталый у скамьи.
Внизу в садах хохочет филин
И плачут томно соловьи.
Гляжу, не отрывая взора,
На даль и сумрак берегов,
Где, как платки, блестят озера
На синем бархате лугов.
Вдоль величавого откоса,
Согнувшись, мчусь лицом к луне,
Как исполинский знак вопроса
В передрассветной тишине.
"Гирлянды облаков обагрены закатом..."
Гирлянды облаков обагрены закатом,
Пустынность и тоска в пространствах голубых.
Безмолвно созерцаю их,
Сам мировой тоски бессмертный атом.
Ау! – звучит с полей прощальным ароматом.
Непостижимый сон проходит наяву.
Ау!
Девичий голосок зовет из перелеска…
Бросаюсь вниз лицом в росистую траву.
Чу – дальний рог поет томительно и резко:
Ау!
Тебя, сестру мою, я в этот миг зову,
В багровый грозный час сожженного заката,
Когда душа тоской и пламенем объята, –
Ау!
"Стемнело. День, что зноем парил..."
Стемнело. День, что зноем парил,
Росой упал на берега.
И соловей в кустах ударил,
Рассыпав дробью жемчуга.
Луна одежды голубые
Прижала к ясному челу.
Без сожаленья, без мольбы я
Вперяю взор в ночную мглу.
Что хаос тьмы, что ночи бездны,
Когда душа, как сон, пуста!
Угас, бледнея, призрак звездный,
Увяли чистые уста.
Не светлый облик идеала
Лелею я в тиши ночей.
Иной любви душа взалкала,
Иная страсть в груди моей.
С высокого холста глядишь ты величаво,
Земной Помазанник небесного Христа.
Задумчиво чело, овеянное славой,
Печальны строгие уста.
Да, ты предчувствовал жестокую годину
И знал: на родину накинутся враги.
Из гроба слышал ты, как подступали к сыну
Клятвопреступников шаги.
Зачем доверился он их молве коварной,
Как птичка, что сама летит дракону в пасть.
Зачем он разделил с толпой неблагодарной
Свою божественную власть?
"Я болен. Лампа, ночь… В печали одинокой..."
Я болен. Лампа, ночь… В печали одинокой
Мгновения журчат, как вечная вода.
Седого месяца полуслепое око…
О, одиночество! Везде, всегда!
Снопом лучей в глаза мне хлещет лампа,
А где-то там, вдали, твой детский профиль спит.
Перед тобой в огнях, гудя, зияет рампа,
И сыплются венки, и занавес шуршит.
Но ведь и ты, дитя, мне далека душою:
Моя любовь к тебе – холодная звезда.
Пусть любишь ты меня – я сердцем не с тобою.
О, одиночество! Везде! Всегда!
"Жуки залетели вечерние..."
Ознакомительная версия.
