– Степка! Стреляй! – закричал Воронцов, подбадривая и своего товарища, и себя самого.
Воронцов положил на бруствер свою самозарядную винтовку, передернул затвор, дослав патрон в патронник, и прицелился. Цепь, которая охватывала курсантский взвод, окопавшийся по краю картофельного огорода, казалась огромной. Но Воронцов выцеливал одного. Немец бежал прямо на их окоп и, казалось, тоже выбрал его и спешил подбежать на верный выстрел. Шинель его была расстегнута, и Воронцов разглядел темные полосы – видимо, вымок, перебираясь через болото на той стороне, оказавшееся в полосе наступления немцев.
Воронцов нажал на спуск. Но сгорбленная фигура немца продолжала бежать на него. Развевались мокрые полы его зеленой шинели. Из-за голенища сапога торчала граната. Сейчас подбегут и забросают нас гранатами.
– Стреляй! – рявкнул он на товарища, который, замешкавшись, все еще никак не мог пристроить свою СВТ на бруствере.
Немец подбежал к деревянной загородке и начал перелезать через прясло. И в этот момент, когда он немного приподнялся, легко спружинив от земли, Воронцов нажал на спуск. Немец на мгновение замер и упал навзничь, ломая бурьян. Попал! Я в него попал! Я убил врага!
Сердце курсанта Воронцова колотилось. Он выстрелил еще раз в то место, где шевелились черные султаны конского щавеля и полыни.
И тут ударили минометы. Мины рвались вдоль реки. Некоторые попадали в воду, взбрасывая вверх столбы грязи и донного песка. Если бы вовремя не подключились минометчики, вряд ли они отбили бы эту первую атаку немцев.
Спустя некоторое время они сидели на дне окопа и протирали свои винтовки, готовясь к новому бою. Они еще не знали, какая судьба выпала им. Не знали, что вместо суток, которые им приказали продержаться здесь, на Извери, им придется сражаться почти четверо суток. И это будут непрерывные бои. Что немногим повезет ранеными, в кровавых бинтах, уехать в тыл, в Подольск. Что из 6-й роты в живых останется всего несколько человек.
Глава 6 Подольские курсанты
«От прямого попадания в дот нас сбивало с ног взрывной волной…»
Москву спасли подольские курсанты. – Кто они, подольские курсанты? – Сколько их было? – Авиаразведка установила: колонны немецкой бронетехники на шоссе от Юхнова движутся к Медыни. – За что генерал Захаров сбил немецкий «хеншель». – Красные флаги на броне. – Почему в Москве не поверили, что немцы уже в Юхнове. – Мехколонна движется на Медынь. – Подольские училища подняты по тревоге. – Смертники из передового отряда. – Десантники капитана Старчака. – Курсантские роты атакуют на Юхнов. – Рубеж на реке Извери. – Потерянное письмо и баллада о сгущенном молоке. – Хроника боев на Извери. – Героическая 17-я танковая бригада майора Клыпина. – Отступление с Извери. – Бои на Шане. – Окружение. – Прорыв. – Контратака на Медынь. – Ильинский сектор. – Полковник Наумов и его 312-я сд. – Состояние оборонительных сооружений в Ильинском секторе. – Четыре курсантских батальона. – Непрерывные бои, перерастающие в рукопашные схватки. – Как немцы выкуривали курсантов из дотов. – Что рассказал немецкий историк о «красных юнкерах». – Пьяный летчик и «красные юнкера». – «Реляция» полковника Васильева. – Алешкин дот
Долгое время существовала легенда: Москву спасли подольские курсанты. Эта легенда в семидесятых годах материализовалась в граните, бронзе и музеях. Имя подольских курсантов носят улицы и школы. О курсантах подольских училищ, в октябре 1941 года занимавших оборону в Ильинском и Детчинском секторах Можайской линии, написаны книги, картины, сняты кино– и телевизионные фильмы. Но теперь, даже среди части военных историков, и особенно публицистов, приближенных к политике, гуляет мнение, что это далеко не так. Одни говорят, что роль курсантов подольских училищ в судьбе обороны на Можайской линии была незначительной. Другие – что никаких курсантов на этом рубеже и вовсе не было. Ох уж эти либералы… А война на территории нынешней России, господа, была? Жгли здесь танки вермахта? Или их под Москвой тоже не было? И все немецкие дивизии дрались против англичан и новозеландцев в африканской пустыне, на Крите и в Арденнах?
В этой главе мы попытаемся, по возможности объективно, исследовать тему роли курсантов Подольских пехотно-пулеметного и артиллерийского военных училищ в битве за Москву.
Чтобы взглянуть на проблему шире и глубже, необходимо вернуться немного назад.
К 1 октября 1941 года на двух курсах, первом и втором, ППУ обучался 2101 курсант. В соседнем ПАУ обучалось 1500 курсантов. Программа трех лет обучения в связи с острой нуждой лейтенантов на передовой была сокращена до шестимесячной. Многие курсанты успели отучиться всего один месяц. Подольск расположен на Варшавском шоссе. За Подольском уже Москва. 5 октября, когда разведка подтвердила движение многокилометровой механизированной колонны на отрезке Юхнов– Медынь, член Военного совета Московского военного округа генерал К.Ф. Телегин произнес ту знаменитую фразу, которая теперь цитируется всегда, когда речь заходит о Варшавском шоссе и октябре 41-го года: «Главная наша надежда и опора в эти часы – Подольские училища…» [35]
Днем раньше с аэродрома Тёмкино [36] поднялся легкий и маневренный И-16 и взял курс на Двоево [37] . Истребитель пилотировал не просто опытный летчик и ас, прославившийся своими воздушными победами еще в Испании, в кабине истребителя сидел командир 43-й авиадивизии генерал-майор Георгий Нефедович Захаров [38] . После войны генерал Захаров написал очень хорошую мемуарную книгу. Она называется очень просто и точно: «Я – истребитель». В ней он подробно рассказал об этом необычном полете.
«Набрав высоту, заметил ХШ-126. Немец шел в сторону Юхнова, над дорогой Юхнов – Медынь. Мне показалось странным, что немецкий разведчик идет в том направлении – по моим данным, там должны были находиться наши войска. Забираться в сторону Медыни ХШ-126 раньше не решались. Тогда я пошел за немцем и вдруг увидел, что дорога запружена танками и автомашинами. Поведение немца, который безбоязненно и нахально кружил над танками на небольшой высоте, меня удивило: ведь танки шли под красными флагами. Невольно подумал сначала, что танкисты, очевидно, не знают силуэтов немецких разведчиков и потому не стреляют по «хеншелю». Если бы они поняли, что обнаружены, то, конечно, попытались бы сбить этот самолет. Но я уже настигал его, деться немцу все равно было некуда. А танкисты высовывались из люков и, глядя в небо, приветливо махали руками. Я понял, что они видят мой И-16. Круто спикировал. ХШ-126 завертелся было, да поздно: я уже всадил в него несколько очередей с большим энтузиазмом.
