Моржи на льдине.
Олени.
Думаю, что для всех птиц вертолет представляется неким воздушным хищником, от которого надо спасаться как можно скорее. Когда летишь над деревней, у кур во дворах начинается паника. Ленивые птицы вдруг обретают способность летать. Куриный характер заставлял нас далеко стороной обходить птичники.
Домашние гуси такие же паникеры. Почуяв опасность сверху, они бегут из пруда и стаей торопливо ковыляют к домам. Но опасность нарастает так быстро, что гуси поднимаются на крыло и садятся на землю только вблизи домов. Если жилье далеко или гуси замешкались выскочить из воды, они мгновенно ныряют. Только что белела на воде огромная стая и вдруг сразу исчезла, остались только круги на воде.
Фламинго на степном озере спасались от вертолета бегством. Длинные ноги птиц хорошо приспособлены к мелководью. Стая успокоилась сразу, как только увидела: «хищник» не намерен охотиться.
Опасность ко всем птицам, видимо, часто приходит сверху. В Антарктиде я наблюдал дружелюбных и небоязливых пингвинов. К спящему пингвину, скрипя по снегу сапогами, подходишь вплотную. И он не слышит. Но стоит появиться поморнику, который подбирает мертвых или ослабевших пингвинов, как спящего будят даже неслышные шорохи крыльев. Пингвин вскакивает и, махая крыльями-плавниками, предупреждает охотника: «Я жив и силен, проваливай!» Пингвины терпят человека в самой середине колонии. Но стоит появиться даже высоко самолету – в колонии начинается паника. Сверху кажется: ветром подхватило и несет по льду пригоршню маковых зерен.
Завидное спокойствие я наблюдал только у лебедей. В Латвии на озере Энгури мы опустились низко над камышами. Лебедушка спокойно уводила в заводь трех малышей. Надо было снимать, и мы опустились близко к воде. От винта побежала рябь, перья на спине птицы зашевелились, но мать и три малыша не бежали, а с достоинством уходили из зоны опасности.
У животных самые боязливые овцы. И страх тем больше, чем дальше овца отбилась от стада. Услыхав низко пролетающий вертолет, овцы сломя голову кидались друг к другу. Несколько секунд, и отара, как магнитом, собрана в плотный круг.
Все стадные животные ввиду опасности собираются вместе. Беспорядочно ходившие по снежным тропинкам олени, как только вертолет появился над заповедником, моментально собрались. В плотные стада сбились степные олени и антилопы в Аскании-Нова. Долгая эволюция научила животных: стадом обороняться легче.
В Ледовитом океане не один раз мы видели стада моржей. Иногда по тысяче голов одновременно грелись на льдинах. Мы не рисковали снижаться, зная, какая давка может начаться в стаде.
Хищники спасают себя в одиночку. В степи под Челябинском мы встретили трех волков. Они бежали по снежным застругам друг за другом. Под вертолетом волки сразу кинулись в разные стороны. Самый смышленый повернул впять, а один побежал как раз по нашему курсу. Мы сделали круг и на малой высоте догнали большого желтовато-серого веря. Загнанный волк повалился на спину и выбросил кверху лапы. Испугом он и отделался – на борту у нас были только фотографические камеры.
Спокойнее всех лошадь. Случалось, мы пролетали низко над лугом – лошади, не поднимая голов, щипали траву. Наверно, разделяя дороги с автомобилем, лошадь больше других животных привыкла к реву моторов и уже не боится машин, хотя как раз существованию лошади машины угрожают больше всего.
Фото автора. 1 января 1968 г.На Камчатке почти три десятка живых вулканов, у них есть похожие на человеческие имена, у каждого свой характер и возраст.
Авачу шутя называют домашним вулканом. Она стоит на виду у города Петропавловска. Из многих домов виден сверкающий конус с белым дымком наверху.
Аваче, как подсчитали ученые, тридцать пять тысяч лет. Однако характер у нее молодой. На памяти людей вулкан извергался множество раз. Извержения были ритмичными с паузой в шесть – десять лет. В последний раз вулкан оживал в 1945 году. И были все основания ждать извержения. Особенно ждали ученые-вулканологи. Для них всякое пробуждение вулканов – праздник. Но Авача почему-то молчит. По-прежнему зимою и летом курится над вершиной дымок и нет признаков извержения. Пасутся на склонах медведи, козлы и зайцы, по двум тропам на кромку кратера поднимаются люди. Бывали случаи, за воскресенье в кратер заглядывало пятьсот человек. Поднимались пионеры, поднимался немолодой уже академик Михаил Алексеевич Лаврентьев. Пять-шесть часов восхождения – и человек на вершине. Вулканологи поднимаются за три часа и подолгу живут в маленьком доме у кратера.
Мы решили заглянуть в кратер из самолета. Несколько восходящих витков, – и вот она под нами, дымная чаша. Морозный день после обильного снегопада. Склоны сопки и кратер кипенно-белые. Клубами поднимаются пар и газы. Тут, конечно, никакой жизни. «Однажды случайно в рюкзаке занесли мышь, она жила вместе с нами в палатке и сделалась почти красная от кратерных газов». Это рассказал вулканолог, с которым мы кружим над кратером. Беззвучно поднимается к небу горячий пар. Вулкан спит. А когда проснется, из этой чаши на высоту в несколько километров вырвутся камни, тучи пепла, и, может быть, пойдет через край лава. Но никто не может сказать, когда проснется вулкан.
Три брата.
Кто был на Камчатке, наверняка знает эти каменные столбы.
Уходя в плавание из Петропавловска, моряки на выходе в океан видят три поседевшие скалы. Возвращаясь из океана в тихую Авачинскую губу, прежде чем обняться с людьми, моряки видят три этих камня. Скалам все равно кого встречать, кого провожать, а моряку дороги эти камни. Увидеть их – значит вернуться домой. Название «Три брата» вполне отвечает чувству людей, увидевших землю после долгой разлуки.
Фото автора. Камчатка. 5 января 1968 г.Нет Гагарина.
Мне позвонили, чтобы срочно приехал в редакцию. Редактор сказал два слова: погиб Гагарин.
Сбивчивые вопросы: как? что? где? Может, это еще неточно?… Потом мы молча и тупо глядим на большие часы и, кажется, начинаем замечать, как движется большая черная стрелка. И уже в машине, через маленький приемник, я услышал то, что так не хотелось слышать.
Семь лет назад, вот так же в машине утром, я услышал имя: Гагарин. Вдоль дороги тогда стояли толпы людей, они просили остановить машину и открыть дверцу – все хотели услышать: что там совершил парень, родившийся в Гжатске. И вот опять весеннее утро, десять часов. И опять имя: Гагарин. И просьба подождать минутку, погромче включить приемник. И вопросы: как? что? где?
