Турки и арабы за многовековое владение страной совершенно разрушили ее. Она была обезлесена, вода унесла слой плодородной земли. Остались камни, пески и болота. Осталось раскаленное небо, но исчезла вода. Первые колонисты буквально голыми руками разрывали землю. Они погибали сотнями от малярии, дизентерии, тифа, от пуль арабских бандитов[188]. Но не сдавались. Вера в свою правду поддерживала их и, фанатично преданные своему идеалу, они цеплялись за обетованную, потерянную и вновь обретенную землю. Многими могилами они усеяли Святую Землю, но и многими победами над жестокой природой могут они гордиться.
Я немало путешествовал по Израилю и собственными глазами мог в этом убедиться. Еду, например, по дороге, вижу цепь гор. Горы совершенно лысые, и я с грустью думаю, что никогда ничего на них не вырастет. А через несколько сот метров в той же цепи гор — гора, сверху донизу украшенная зелеными лесами. Как они добились этого? Раскалывая скалы, обращая камни в порошок, нанося землю и т. д. Это работа техническая[189]. Но когда я вижу огромный, великолепный лес Бальфура, выросший на голой горе (и который арабы подожгли, но, к счастью, лишь одна десятая его сгорела), тогда я начинаю верить, что когда-нибудь голых гор в Израиле не будет. Еду по другой дороге: налево — пустынная арабская земля, направо — цветущая земля еврейская, возделанные поля, огороды, леса. А когда-то и эта земля была как арабская. Это вообще, страна контрастов и противоречий, страна чудес библейских и чудес человеческих, страна, где все говорит о древности и о будущем, страна вечности. Смотрю направо: стоит в поле наша русская березка, а под ней проходит… караван из шести верблюдов. Смотрю налево: на крохотном ослике едет старик с седой бородой, — так ездили наши пророки… Почва здесь самая разнообразная: в Эйн-Анациве (почти на берегу Иордана) она белая, известковая; в Гэве — темно-красная, глиняная; в Наане[190] — темно-красная, песчаная. Но на всех этих почвах, если их обильно орошают, деревья растут с поразительной быстротой, а цветам там, вообще, невиданные по цвету и форме (евангельские «полевые лилии»[191]).
Даже звезды здесь какие-то особенные, огромные, трепещущие. Часто ночью я выходил из деревянного ящика, в котором жил, смотрел на них и думал… Все это сон, и что, в сущности, представляет собой Израиль? Ведь это крошечная кучка людей, населения четверти Парижа, пространство одного французского департамента, почему же такая сила чувствуется здесь? И само слово «Израиль»… В нем заключено нечто огромное, мистическое. Оно превосходит маленькую группу евреев в Палестине, оно превышает все 12 миллионов мирового еврейства. Онот — все человечество. В нем вся вера и надежда на будущее Царство Божие на земле.
Но для евреев, живущих в Палестине, Израиль, раньше всего, название их государства, и за право существования этого государства они ведут тяжелую войну на три фронта.
В Эйн-Хароде, цветущем киббуце, существующем уже 25 лет и имеющем более 1.000 человек населения, мне рассказали, как евреи оросили и оплодотворили Эмек Эздреель, — эту плодороднейшую долину Израиля[192]. Вот как это было.
Когда, несколько десятков лет тому назад, туда прибыла первая группа пионеров (русских), она не нашла там ничего, кроме песков, камней и болот. Питьевой воды не было, и пионеры скоро начали умирать десятками от болезней. Группа таяла, как лед, и уже отчаяние начало охватывать ее: вся работа и все жертвы казались бесполезными. Тогда один из них вдруг вспомнил, что когда-то он вычитал в Библии о том, что Эмек был в те времена цветущим садом и что около Эйн-Харода находился источник чистой воды. Слова его вызвали сначала только насмешки товарищей, но когда еще двое умерло и положение стало явно безнадежным, товарищи попросили «знатока Библии» отыскать это место в Священном Писании. «Знаток» перелистал книгу и нашел: действительно, память ему не изменила… Тогда они начали из последних сил искать этот источник, и, после долгих и тяжелых трудов, нашли его под горой. Он был весь засыпан обвалившимися камнями. Источник расчистили и от него повсюду провели орошение. Пионеры были спасены: у них была чистая ключевая вода. Болота были осушены, и Эмек воскрес. Теперь этот чудодейственный источник выложен гранитом и пользуется особым почетом. Воистину, евреи — народ Книги. И теперь, посещая цветущие еврейские деревни, я думал о том, что Израиль сеет жизнь всюду, Где он проходит. В Библии сказано: «Вот, выбери жизнь, и ты будешь жить!» И евреи выбирают жизнь. Для этой жизни они из ничего создают прекрасные деревни. Это — еврейский способ строить кафедральные соборы…
Для иллюстрации я хочу описать несколько таких деревень[193]. Должен сказать сначала, что социальное устройство их очень разнообразно. Есть деревни коллективистские, в которых все обрабатывают общую землю, а выручка от проданных продуктов идет в общую кассу. На эти деньги в городах покупается все необходимое «киббуцу», и по пятницам перед вечером «киббуцники» выстраиваются в очередь перед складом, и каждый получает по своим нуждам. Конечно, дело личной совести каждого не требовать «синей птицы», но ее никто и не требует: в киббуцы идут люди с совестью, идеалисты и подвижники. Но это не мешает тому, что там считаются с личным вкусом, и, например, женщина, которой нужно платье, выбирает материю и фасон, по которому оно будет сшито (и женщины одеты там кокетливо и со вкусом). Денег там нет, — и это является огромным фактором в духовном развитии людей. Даже в школах, в учебниках арифметики, уничтожены всем известные задачи о «купце», который что-то купил и продал. Хотят искоренить в душах детей атавистическое чувство прибыли, хотят забыть, что евреи веками занимались торговлей, ибо в другие области доступ им был закрыт. Задачи с «бассейнами», с водой, которая вливается и вытекает, заменяют задачи с «купцами». Вода, вообще там в большом почете… Кстати, раз я уж коснулся детей, скажу об их воспитании. Со дня рождения дети живут в детском доме (бет-яладим) под надзором опытных нянек. Матери приходят туда столько раз, сколько надо, чтобы кормить детей, и берут их в свободное время на дом. Отцы приходят после работы, и тогда бет-яладим представляет трогательное зрелище здоровенных и загорелых парней, которые играют со своими детьми, а иногда и меняют им пеленки… Не надо думать, что семейная жизнь там слаба, наоборот, связь детей с родителями теснейшая.
Для детей школьного возраста — прекрасные школы, детский театр, игры, спорт и т. д. У детей есть собственные курятники, собственные козы, за которыми они ухаживают, собственные сады и огороды, в которых они работают. А дети постарше участвуют и в общих работах киббуца. Дети там необыкновенно здоровые, крепкие. Очень много блондинов с голубыми глазами (новая раса!). Они часто еще понимают язык родителей (например, идиш), но отвечают им только на иврите.
