Ознакомительная версия.
Как-то я вступил в контакт с семьей бедуина. Они, похоже, приготовились сняться с места. При нашем приближении женщины тотчас же бросились в палатки – чужакам не полагалось смотреть на них. К нам вышел старейший член семьи. Мы объяснили, что мы немцы.
– Мы не хотели тревожить вас и еще меньше вынуждать уходить из земель ваших предков. Сожалеем, что доставили вам неудобства. Вас, наверное, страшит война, мины и все прочее?
Я произнес все это на чудовищной смеси немецкого и итальянского, с вкраплениями арабского, стараясь, чтобы они поняли меня.
– Мы всегда знаем, где вы, и уходим, если становится опасно, – отозвался старейшина. – У нас довольно мест, где можно найти воду и вырастить просо. Мы рады приветствовать вас, немцев. Мы не любим итальянцев, которые захватили нашу страну, а еще больше – британцев, угнетающих наших братьев в Египте и других арабских странах. Придет день, и все вы уйдете отсюда, исчезнете, и пустыня вновь станет безраздельно принадлежать нам. Да пребудет с вами Аллах, вы нам нравитесь!
Было странно услышать, что бедуины не только почитают императора Вильгельма II и канцлера Бисмарка (которых считали все еще живущими), но и одобряют гонения Гитлера против евреев; это уже из собственной нелюбви к ним. Мы постарались избежать бесед на еврейскую тему.
Неожиданно 24 мая 1942 г. – я к тому времени находился в Африке уже семь недель – нас вызвали в дивизию. Генерал фон Бисмарк проинструктировал командиров:
– Роммель решил перейти в наступление. Британцы каждый день получают снабжение. Можно с уверенностью сказать, что скоро они развернут атаку. Наши снабженцы опаздывают, грузы поступают слишком медленно и идут через порты Триполи и Бенгази, а не через Дерну. Все это означает, что материалы приходится доставлять по одному прибрежному шоссе за 2000 километров.
Возможно, британцы в курсе наших планов, знают, когда мы будем наступать. По всей видимости, наши донесения перехватываются, разговоры прослушиваются. Однако им не известно, где будет нанесен главный удар.
Затем фон Бисмарк отдал нам боевые приказы и подчеркнул, что выполнение их потребует напряженного ночного перехода. Роммель намеревался двинуть весь Африканский корпус в обход противника с юга, у Бир-Хакейма, чтобы потом развернуть его на север, отрезать Тобрук и устремиться в восточном направлении к границе Египта. Атака на севере – удар по позициям британцев в районе Газалы – задумывался как отвлекающий маневр.
Моему механизированному разведывательному батальону, действовавшему отдельно на правом крыле, предстояло наступать в обход Бир-Хакейма широким охватным маневром, чтобы блокировать прибрежную дорогу восточнее Тобрука, а также обеспечивать правый фланг Африканского корпуса путем дозорного патрулирования.
Мы сосредоточились на исходных позициях в ночь с 26 на 27 мая 1942 г. в кромешной темноте. В черном южном небе ярко светили звезды. Каждой машине был задан точный азимут, которого водители были обязаны строго придерживаться, чтобы каждая единица техники из тысяч, стартовавших в ночь, шла своим курсом.
Незабываемая сцена, нечто мистическое. Машины справа, слева и впереди. Мы ограничивали скорость, чтобы не поднимать слишком много пыли и не терять визуального контакта с соседями. Мы медленно пробирались сквозь ночь. Через какое-то время проследовали Бир-Хакейм, оказались к югу от него. Мы знали это, хотя и не видели его.
Далеко на севере мелькали светлячки – вспышки артиллерийских орудий итальянцев. Как нам сказали позднее, на участке фронта под Газалой Роммель бросил на противника трофейные британские танки и грузовики с установленными на них старыми авиационными двигателями, чтобы создать побольше шума и вызвать ощущение масштабной танковой атаки. Наступление на противника у Газалы разворачивали итальянские дивизии под командованием немецкого генерала.
Судя по всему, мы остались не замеченными британцами. Ранним утром 27 мая мой батальон на правом крыле 15-й танковой дивизии развернулся на север в направлении Найтсбриджа и Триг-Капуццо, где пролегала дорога, параллельная Виа-Бальбиа, к которой мы скоро вышли. Настроение у нас было отличное – нам, очевидно, удалось достигнуть внезапности. От нашей цели, Виа-Бальбиа, нас теперь отделяло всего несколько километров. По всему получалось, что Роммелю удастся окружить британцев в районе Газалы и под Тобруком.
Незадолго до полудня 27 мая я внезапно заметил приближавшуюся с востока британскую танковую колонну. Новые танки, которых мы прежде еще не встречали. (Уже позднее мы узнали, что это были американские «Гранты», машины, превосходившие даже наши PzKpfw IV.)
Вдруг несколько «Грантов» повернули на юг и открыли огонь по передовым частям моего батальона с дистанции, на которой они оставались неуязвимыми перед нашими 5-см противотанковыми пушками.
Я распорядился приостановить продвижение и создать оборонительный заслон на севере. Чтобы координировать действия на рубеже, я выбрался из своего командирского танка и побежал к противотанковым пушкам. Снаряды рвались повсюду. Вдруг я почувствовал, как меня что-то ударило по правой ноге, и упал. Осколок снаряда, попавшего в бронемашину, угодил мне в верхнюю часть правого бедра. Кровь хлынула, расплываясь пятном на брюках. На несколько секунд я потерял сознание. Подкатила машина разведки, меня подняли и отвезли на несколько сотен метров назад, где мной занялся врач. Рана была нехорошая. Меня охватили злость и отчаяние. Что же получается, моя служба в Северной Африке кончена?
– Вы счастливо отделались, майор, – заключил врач после осмотра. – В дырку можно кулак просунуть. Придись осколок всего в нескольких сантиметрах в сторону, и вы бы лишились своего мужского достоинства, а так ни вены, ни кости, ни нервные окончания – ничего не пострадало. В противном случае я не смог бы остановить кровь. Это так же верно, как и то, что вам придется отправиться в полевой госпиталь.
Сказать было проще, чем сделать. Африканский корпус, очевидно, сумел окружить британцев на позициях вокруг Газалы, однако взять Тобрук не удалось. Напротив, нас самих в свой черед окружили. Выбраться из кольца и прорваться на запад едва ли представлялось возможным. С помощью уколов морфия мне удалось как-то справиться с болью и вновь принять на себя командование из своего вездехода.
– Капитан Эверт, – распорядился я, – если я не смогу продолжать руководить боем, вы примете управление на себя. Я постараюсь установить связь с Роммелем, чтобы прояснить обстановку и получить приказы.
Слава богу, связь с Роммелем наладили. Создалось чрезвычайно опасное положение. В районе Найтсбриджа, к юго-западу от Тобрука, наступление Африканского корпуса захлебнулось под огнем британской артиллерии и интенсивными налетами Королевских ВВС. Скоро застопорилась и лобовая атака итальянцев на севере.
Ознакомительная версия.
