Моя бабушка леди Фермой однажды саркастически произнесла:
– Твоя главная ошибка в том, что ты не умеешь быть герцогом Эдинбургским.
Я поняла, что это значит: я не умею не затмевать своего супруга, как принц Филипп умудряется не загораживать королеву. Это редкое достоинство – уметь быть на полшага позади, но ведь и Ее Королевское Величество не задвигает мужа на задний план, прежде всего в семье.
Да, на мероприятиях принц Филипп всегда на шаг позади, но ни для кого не секрет, что в остальном все наоборот. Королева советуется с мужем по любому поводу, особенно если повод серьезный. Что касается семейных проблем, тут принц Филипп вообще хозяин. Воспитание детей, даже семейный быт – все устроено если не по его распоряжению, то с учетом его желаний.
Но как раз этого у меня и не имелось, в семье я была просто никем. Менять свои привычки, свои предпочтения, распорядок дня или еще что-то ради меня Чарльз не стал, в основном они вообще остались холостяцкими. Муж не собирался отказываться ни от охоты, ни от классической музыки и долгих посиделок в библиотеке по вечерам, ни от своего Юнга или Поста, ни от огорода. Я была обязана вписаться в его жизнь, причем как можно незаметней.
Кем я была для Чарльза? Выполненным обязательством, не больше. Принцу положено жениться, то есть взять в дом ту, которая подарит королевству наследника (лучше не одного) и будет рядом на приемах. Вернее, не рядом, а на полшага сзади и с непременной улыбкой.
Все, что у меня было, – только улыбка. Потом я подарила наследников. Но вот быть на полшага сзади и ни о чем не спрашивать не смогла. Я хотела семью, настоящего мужа, хотела, чтобы меня любили.
Конечно, Чарльз был заботлив, он понимал ответственность за юную глупышку, которую сделал принцессой, но заботливость эта своеобразная. Подозреваю, что ему просто не приходило в голову, что молодой глупышке скучны рассуждения об интровертах и экстравертах, что меня мало волнуют способы борьбы с огородными вредителями без применения химикатов, что мне хочется ласки и простых развлечений.
А еще мне очень трудно в той жизни, о которой я, несмотря на знакомство с королевской семьей, знала очень мало. Бегать в детстве по дорожкам парка в Сандрингэме или даже побывать в Балморале не значит познакомиться с жизнью королевской семьи. Я чувствовала себя чужаком…
Я очень неуверенный в себе человек, это еще с детства. Тем более, попав в королевскую семью, я внутренне сжималась и думала только о том, чтобы не сказать чего-то неподобающего, не сделать что-то не соответствующее этикету. И мне так была нужна помощь, поддержка. Наверное, члены королевской семьи были ко мне терпимы, правда, не все, Анна меня почему-то ненавидела с первой минуты. Но королева была снисходительна, да и остальные смотрели сквозь пальцы на мои откровенные промахи.
Как их могло не быть, если я просто не знала, как себя вести?
Мне мало снисходительности, нужен наставник во всем. Это ужасный период привыкания не только к мужу и новой семье, но и к новой роли – жены и матери. Я ничего не умела и не знала, а от меня требовали опытности во всем.
Внутри меня что-то раздвоилось. С одной стороны, мне очень хотелось спрятаться куда-нибудь в уголок, чтобы меня никто не видел, не замечал, не смотрел осуждающе в ожидании моих промахов. Но была и вторая половина, которая понимала, что нужно справляться с возложенными на меня обязанностями, что я не имею права поступать иначе. И эта вторая понимала, что обязана выползти на свет, взять себя в руки, улыбаться, учиться и сама замечать свои промахи, чтобы их больше не повторять.
Но этой второй была так нужна поддержка!
Я очень старалась справляться, соответствовать… Я очень старалась, но мои новые родственники этого просто не замечали!
Когда Уильяму было три месяца и я только отняла его от груди, из Монако пришло страшное известие: после автокатастрофы скончалась Грейс, которую все знали как Келли. Супруга князя Ренье ехала со своей дочерью Стефанией, и их автомобиль сорвался в пропасть. Девочке удалось выжить, а красавица Грейс погибла!
Я невольно прошептала:
– Как я…
Чарльз только покосился, ничего не ответив. Я помнила, как Грейс на свадьбе «успокоила» меня, пообещав, что дальше будет только тяжелее. И вот Грейс нет…
Встал вопрос, кому ехать в Монако на похороны. Я даже не могла понять такой вопрос, как это кому?! Но королева не выразила ни малейшего желания отправляться в Монако. Принцесса Анна тоже фыркнула:
– Поедет Чарльз!
Чарльз поморщился:
– Кто там будет?
– Супруга Рональда Рейгана Нэнси, супруга Миттерана Даниэль…
– Ну вот, супруги! Что там делать мне?
– Можно поеду я?
Все обернулись ко мне так, словно я вынырнула откуда-то из-под земли. Но это было выходом:
– Если Диана хочет, пусть едет.
Я предложила и испугалась. Никто больше не пожелал, значит, ехать предстояло мне одной?!
– Чарльз, пожалуйста…
– У меня и без того много дел. Пригласи с собой кого-нибудь из придворных дам…
Это была моя первая совершенно самостоятельная поездка от имени Виндзоров. Я представляла Великобританию в международном сообществе! Но никакие попытки попросить совета, как себя вести, к подробному инструктажу не привели. Все пожимали плечами:
– Как обычно.
Как они не могли понять, что для них это обычно, а для меня впервые! Да еще и за границей.
– Тебе все подскажут помощники, просто не говори лишнего и следи за собой. Не нужно смотреть на людей набычившись, исподлобья, будь серьезна, но не хмурься. Это не государственный визит, никто на тебя не обратит внимания.
Обратили, и еще как! Визит, конечно, был не государственный, прошел очень скромно, но я оказалась на высоте! Действительно, прибыли Нэнси Рейган и Даниэль Миттеран, супруги президентов США и Франции годились мне в матери, но разговаривали приветливо, держались отнюдь не свысока. Никаких проколов я не допустила, говорила только то, что нужно, вела себя подобающе.
И это все несмотря на бесчисленные мелкие неприятности в виде поломок машин и лифтов, до мелких накладок вроде забытых туфель… Охрана страшно нервничала, было очень жарко, а в застрявшем лифте и вовсе невыносимо, но я понимала, что всем не до меня, и не жаловалась.
Несмотря на печальный повод и искренние сожаления из-за смерти Грейс, меня просто распирала гордость за успешно проведенный визит. Казалось, стоит только ступить на поле аэродрома, как меня бросятся обнимать, поздравляя с тем, что справилась. Ну, конечно, не Ее Величество, но хотя бы Чарльз. Он-то понимал, как я боялась, недаром даже посмеялся перед отлетом:
– Ты словно на экзамен летишь.
