Основу индивидуализма Рэнд составляла теория естественного права, позаимствованная из Декларации независимости. Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и поиски счастья, и эти права являются безусловной, личной, частной, индивидуальной собственностью каждого человека, предоставленной ему по праву рождения и не требующей никаких дополнительных разрешений». Роль общества, разъясняет Рэнд – и его единственное предназначение – состоит исключительно в том, чтобы обеспечивать эти права. Далее Рэнд проводит противопоставление двух различных концепций, подчеркивая контраст между тоталитаризмом и индивидуализмом. Тоталитаризм она свела к одной основной идее, согласно которой «государство стоит превыше личности». Его единственной противоположностью и величайшим врагом является индивидуализм, являющийся также главным принципом естественного права. Индивидуализм – единственная платформа, на которой люди могут сосуществовать в атмосфере взаимной вежливости. Таким образом, доктрина абсолютного «общего блага» представляется как несомненное зло – и должна, по мнению Рэнд, «всегда ограничена рамками основных и неотъемлемых прав личности». Отсюда автор резко переходит к разделению общества на два больших лагеря: политическую сферу и творческую. Творческая сфера – обиталище всех форм продуктивной деятельности, и она принадлежит «отдельным личностям». Рэнд настойчиво подчеркивает, что акт творения – это индивидуальный, а не коллективный процесс. Проводя аналогию с рождением ребенка, она утверждала: «Рождение является индивидуальным актом. То же самое касается и родительства. И точно таков же каждый творческий процесс». Политическая сфера противопоставляется творческой и, по мнению Рэнд, должна быть как можно сильнее ограничена в своих масштабах, чтобы она не уничтожила индивидуальное творчество.
Тесно связанной с этими двумя сферами была следующая выдвинутая Рэнд пара противоположностей: «человек активный» и «человек пассивный». Но, несмотря на то, что она ставит их на противоположные концы линейки, Рэнд отмечает, что «в каждом из нас присутствуют два принципа, сражающихся друг с другом: инстинкт свободы и инстинкт самосохранения». Но активными или пассивными могут быть как отдельно взятые люди, так и целые общества – и над их отношениями довлеет странный закон. Если общество настроено на то, чтобы следовать нуждам пассивного человека, то в этом случае активный человек подлежит уничтожению. Если же общество следует нуждам человека активного – то в этом случае он тащит на себе также пассивного и все то общество, которое тот построил. Поэтому современные гуманитарии пойманы в ловушку парадокса: ограничивая активных во благо пассивным, они тем самым уничтожают свою основную цель.
Согласно Рэнд, конфликт между активным и пассивным началами лежит в основе всей мировой истории. Во времена господства «человека активного» цивилизация двигалась вперед – а потом застревала в коконе комфорта и безопасности, необходимых «человеку пассивному». Это был бесконечный цикл смены света и тьмы, который продолжался в течение веков – и теперь Рэнд видела, как в современной ей Америке начинается новый раунд. «Когда общество начинает прислушиваться к голосам, утверждающим, что индивидуальная свобода – это зло, на порог ступают темные времена, – писала она. – Сколько еще цивилизаций должно погибнуть, чтобы люди, наконец, начали понимать это?»
«Человек активный» и «человек пассивный» были, в основе своей, вариацией разработанных Айн Рэнд ранее концепций творца и «секонд-хендера», из которых постепенно вырастал роман «Источник». Проявившись на этот раз в нехудожественной форме, те же самые идеи подтолкнули Рэнд к созданию классовой теории типов людей. Она особо подчеркивает, что пассивный тип людей не обязательно проявляется среди рабочего класса или «так называемых угнетенных». На самом деле рабочие достаточно хорошо понимают природу индивидуальных усилий и инициатив. Высокую концентрацию коллективистов, смело заявляет Рэнд, может быть обнаружена в двух других классах: среди миллионеров во втором поколении, а также среди интеллектуалов. Большинство интеллектуалов, утверждала она, являются «секонд-хендерами», одержимыми жаждой власти. Это они помогли Сталину занять его место в Кремле, в то время как миллионеры привели к власти Гитлера, в обоих случаях опираясь на «низшие элементы». «Тирания приходит сверху и снизу, – заключает она. – Золотая середина между ними является классом свободы».
Такое мнение явно во многом сформировалось под влиянием предвыборной кампании Уэнделла Уилки. Ранее Рэнд говорила только о выдающемся человеке и его вкладе в общественную жизнь, проявляя мало интереса к окружающей его безликой толпе. Теперь – сохраняя, однако, пренебрежение к «низшим элементам» (этот термин Рэнд не расшифровывает) – она отвела новую роль обширному американскому среднему классу. Это были те самые люди, с которыми она встречалась в кинотеатрах и на улицах, рядовые избиратели, которые были достаточно подозрительно настроены по отношению к Рузвельту и его обещаниям грядущего процветания.
«Исходным постулатом должно стать следующее: человек существует и должен выжить как человек, – писала Рэнд в своих рабочих дневниках, когда создавала «Манифест». – Это не для тех, кто не верит в разум и логику. Нужно продемонстрировать, что будучи перемещенными из плоскости индивидуального в плоскость коллективного любые моральные ценности меняют свой знак на прямо противоположный. Альтруизм – это духовный каннибализм. Если считается греховным употреблять в пищу человеческое мясо – почему же в порядке вещей питаться душой ближнего своего, выживая за его счет?
Человек, который хочет жить ради других, лишь подтверждает свою неполноценность. Наилучшим и непогрешимым критерием ценности индивида является степень его негодования против идеи принуждения и идеи быть таким же, как остальные, быть неоригинальным. Посмотрите на людей, которые вас окружают. Смогли бы вы гордиться собой, будучи таким же, как они? Если нет – постарайтесь отказаться от такого образа мыслей, не воспринимайте конформизм как некую высшую ценность.
Человек не сторож брату своему. Любая возлагаемая на человека ответственность должна дополняться полномочиями, которые позволят ему нести ее».
Рэнд стремилась продемонстрировать неизбежную связь альтруизма с низшими уровнями жизни – как причины этого явления, так и его результаты. «Благо коллектива», согласно ее взглядам, означало принесение в жертву изобретателя с целью избежать безработицы. «Человек не может дать жизнь самому себе, – писала она, – но вполне в его силах поддерживать в себе жизнь». «Альтруизм является орудием эксплуатации, – утверждает Рэнд далее. – Творцы лишены оружия. У них есть гениальность, являющаяся даром природы. Но секонд-хендеры паразитируют на них, маскируя свою паразитарную сущность разговорами о добродетели».
