уложитесь, да и полковнику Антонову понадобится больше времени на подготовку. А вот четырех часов, думаю, будет достаточно.
Подготовка к штурму Ангальтского вокзала проводилась с особой тщательностью. В боевые порядки полка Гумерова отправился начальник политотдела дивизии полковник Коломийцев. Но особенно тщательно должны были подготовиться к штурму артполк дивизии и танковая бригада. Им предстояло открыть такой точный и плотный огонь по окнам, нишам и входам вокзального здания, который бы обеспечил подавление огневых точек врага и успех штурма.
Артиллеристам предстояло обработать предназначенный для штурма юго-восточный участок здания. Командир артполка подполковник Похлебаев проверил готовность каждого расчета к выполнению задачи. В течение пятнадцати минут он инструктировал взвод лейтенанта Кирилюка, как добиться высокой точности попаданий по мелким целям, затем осмотрел, как оборудованы в развалинах дома позиции орудий лейтенанта Берестового. Пробираясь среди развалин от одного орудия к другому, подполковник давал советы командирам, интересовался, почему огневая позиция выбрана именно здесь.
— У вас обзор, прямо скажем, неважный, — заметил он старшине Чияневу. — Не лучше ли передвинуть орудие левее?
— Цель видна хорошо, товарищ подполковник, — возразил Чиянев. — Если я орудие влево передвину, то моя позиция с соседнего дома будет как на ладони. А ежели там гранатометчик с фаустпатроном?
— Разумно, старшина.
И Похлебаев двинулся дальше, туда, где притаилась 76-миллиметровка старшины Дробахи. Здесь он несколько минут «поколдовал» у прицельного приспособления, похвалил старшину за удачно выбранную позицию, посоветовал надежнее укрыть боезапас. Видели Похлебаева в этот день и на позициях орудий старшин Бочарникова, Румянцева, Ткаченко… Да вряд ли нашелся хоть один расчет, в гостях у которого не побывал бы командир полка.
Также заботливо готовили артиллеристов к штурму Ангальтского вокзала заместитель артполка по политчасти майор Куценко, начальник штаба майор Сотников, комсорг капитан Барский и другие. Позиции заняли и танкисты Наруцкого.
Вскоре орудия 823-го полка и танковые пушки 220-й бригады открыли яростный огонь по Ангальтскому вокзалу.
Противник стремился внезапным ударом с тыла деморализовать наших артиллеристов. Укрываясь за развалинами домов, к огневой позиции 76-миллиметрового орудия старшины Симоненко подошли две «пантеры». Но расчет отразил внезапный удар из-за угла. Развернув орудие на 180 градусов за несколько секунд, наводчик рядовой Казарин моментально поймал в перекрестье панорамы первый Т-V.
— Огонь! — и хваленая «пантера», ценившаяся за высокую маневренность порой выше, чем «тигр», потеряла управление, врезалась в полуразрушенную стену и заполыхала.
Второй T-V продолжал вести огонь. Одним из осколков наводчик Казарин был ранен. Оттащив его в укрытие, старшина Симоненко сам встал к панораме. Двумя выстрелами он вывел из строя и второй вражеский танк.
Сноровисто действовали и артиллеристы расчета старшины Страшко, уничтожившие вражеский крупнокалиберный пулемет, обосновавшийся в верхнем угловом окне юго-восточной части Ангальтского вокзала. Над головами артиллеристов прошла пулеметная трасса. Страшко приказал развернуть орудие и указал наводчику Димитрусенко цель. Меткими выстрелами вражеский пулемет был уничтожен. Затем расчет снова развернул орудие и продолжал вести огонь по Ангальтскому вокзалу.
29 апреля в середине дня полк Гумерова начал штурм юго-восточной части вокзала и после ожесточенного боя овладел ею. Далее бой продолжался уже внутри здания…
Вскоре 301-я дивизия продолжала свое движение вдоль Саарланденштрассе — к центру «Цитадели».
Взятие типографии
Жестокий двухдневный бой за здание государственной типографии пришлось выдержать 230-й стрелковой дивизии полковника Шишкова. Это громадное здание занимало целый квартал при пересечении Альт-Якобштрассе и Орланиенштрассе. За мощными стенами укрылись гитлеровцы, создав здесь прочный опорный пункт, прикрывавший подходы к имперской канцелярии с востока.
Попытки подавить огневые точки противника с помощью танков и артиллерии успеха не принесли. Враг то и дело менял позиции, перебираясь от одного окна к другому, переходя с этажа на этаж. Чтобы поразить одновременно все окна гигантского здания типографии, нужно было во много раз больше артиллерии и танков, чем имелось в распоряжении комдива.
Овладеть типографией могли только штурмовые группы. Такие группы скрытыми перебежками, по чердакам и крышам, делая проломы в стенах домов, доходили до намеченного объекта и, ворвавшись в него, завязывали бой внутри здания. Это давало возможность остальным успешно штурмовать здание снаружи. Но принесет ли успех посылка штурмовых групп в данном случае? Ведь здание типографии почти нигде не примыкает к другим домам. Над этим и размышлял Шишков, прибывший в сопровождении своего замполита полковника Веремеева на КП 990-го стрелкового полка.
— Ерунда получается, — ворчал комдив, поправляя на голове повязку. — Двое суток торчим у этой поганой типографии. Боезапаса извели больше, чем за весь апрель, а никакого результата. Срам!
— Был бы срам, Даниил Кузьмич, если бы типография и вправду была поганая. А то ведь отличная типография. Я книги видел, напечатанные здесь до войны. Не хуже лейпцигских, — возразил Веремеев.
— Меня сейчас не книги, Иван Федорович, а стены интересуют. Они полуметровой толщины. Черт бы их побрал совсем!
Командир 990-го полка подполковник Левин вроде бы и не в лад сказал:
— Есть у меня взвод хороший. Лейтенанта Шабурова взвод. И еще отделение есть, которым младший сержант Иван Шмыг командует. Тоже ничего ребятки — на ходу могут зайца подковать.
— Вот! Слыхал, Иван Федорович! — рассмеялся Шишков. — Это подполковник на свои штурмовые группы намекает и нас с тобой укоряет: «Бездельники, два дня типографию взять не можете». Так Александр Иванович?
— Не совсем, Даниил Кузьмич. Просто ни в книгах, ни в стенах я не разбираюсь, поскольку не полиграфист и не архитектор. Мое дело — война.
— Ясно! Давай сюда Шабурова и Шмыга. Ты их в штурмовые группы по алфавиту, что ли, подбираешь? На букву «Ш»?..
К вечеру 29 апреля лейтенант Шабуров и младший сержант Шмыг, получив задание, подготовили свои группы к проникновению в здание государственной типографии.
Шабуров еще засветло тщательно изучил всю ближайшую территорию. Однако ни осмотр местности в стереотрубу, ни знакомство с планом Берлина не давали полного представления о путях подхода к зданию. Тогда лейтенант решил сам произвести рекогносцировку. Результаты ее оказались удачными: Шабуров отыскал узкий, недоступный для вражеского огня проход к одному из цехов типографии. Это была узкая щель между двумя зданиями, где одновременно мог продвигаться только один человек. В конце — узкое окно…
С наступлением темноты Шабуров повел свой взвод этим опасным путем. Лейтенант понимал: если враг заметит штурмовую группу, то достаточно будет лишь одного автоматчика, чтобы перестрелять бойцов, пробирающихся гуськом по узкому пространству. И взводный первым, плотно прижимаясь к земле, пополз к цели. Подобравшись к окну, он одним броском перемахнул через подоконник и оказался в комнате, где находилось до полдюжины гитлеровцев. Длинной автоматной очередью лейтенант уничтожил их, затем вместе с подоспевшими бойцами взвода захватил еще несколько помещений. Но
