Лагерь IV ― лагерь V, 21 мая. Эта ночь была очень холодной. Но холод ― это также и хорошая погода, и, не теряя времени, Жакоб, Мелле и я с четырьмя шерпами покидаем лагерь. Как обычно, я поднимаюсь довольно быстро и добираюсь до лагеря V за короткое время, примерно к 11 часам. Сразу вижу Пари и Гийо, проходящих с заброской зону навесов над лагерем, знаменитую «нависающую полосу». Сомневаюсь, что с такими рюкзаками и выйдя так поздно они смогут легко добраться в течение дня до лагеря VI!
Однако завтра не встретимся ли мы с такими же неприятностями? Что касается меня, то я сейчас заброшу кое-что выше лагеря V-это четыре кислородных баллона, которые я запихал в рюкзак, и буду через навесы вытаскивать их по-американски. Выше меня как ориентир, медленно, но равномерно поднимаются Пари и Гийо. Если все будет хорошо, они должны сегодня ночевать в лагере VI, а завтра обработать остаток пути и попытаться , взойти на вершину.
Возвратившись в лагерь V, снова встречаюсь с Мелле и Жакобом, и мы устраиваемся на ночь. Правда, не так легко, так как приходится тесниться втроем в двухместной палатке, а раздеться и улечься в этих условиях ― сложная задача! Вторая палатка служит только складом снаряжения, и из-за недостатка места нам пришлось отослать наших шерпов в лагерь IV.
Лагерь V ― лагерь VI, 22 мая. Ночь прошла относительно сносно, несмотря на холод и тесноту. Чтобы напялить на себя одежду и всю амуницию, те же затруднения, что и вчера вечером. Жакоб, как всегда альтруист, готовит завтрак. Он должен проявлять чудеса ловкости, чтобы не опрокинуть кастрюли!
Сегодня нас ждет тяжкая работа. Нет больше шерпов: они спустились в лагерь IV. К тому же у них не хватит техники для преодоления навесов. Следовательно, мы можем рассчитывать лишь на себя, чтобы забросить в лагерь VI все наше снаряжение: палатку, спальные мешки, веревки, ледоруб, газовое топливо, пищевые продукты, питание для УКВ раций, крючья для последнего стометрового взлета, преграждающего гребенъ японцев, и, что самое главное, маленький будильник для штурмового дня. Пять крючьев, никак не больше, ибо здесь, как нигде раньше, «вес ― это враг». У каждого рюкзачок в 30 кг, и это на 7700 м и без кислорода (мы приберегаем его для последнего Дня).
Бернар и я, преодолев оба навеса, добавляем в наши рюкзаки те кислородные баллоны, которые я принес вчера, и поднимаемся по-прежнему американским способом. Жакоб, не знакомый с этой техникой, идет с рюкзаком за спиной, что требует от него колоссальных усилий. Проходят утомительные часы. С давящими нас рюкзаками приходится вести настоящую битву: прицеплять их к поясу на вертикальных участках, надевать, когда крутизна уменьшается. Какая гимнастика! Маневры, необходимые, чтобы взвалить на себя на этой высоте тридцатикилограммовый груз, смахивают на тяжелую атлетику: вытаскивать рюкзак сантиметр за сантиметром вдоль скалы, затем садиться (не отпуская его!), надеть лямки, подняться, подтягиваться изо всех сил на жюмаре... невероятная борьба!
Наконец лагерь VI. Начинаю готовить чай для моих двух товарищей, а также для связки Гийо ― Пари, которая должна вскоре спуститься с верхних склонов. Жакоб приходит позднее и сразу же возвращается в лагерь V. Ему сегодня пришлось трудновато, и он не может надеяться достичь вершины. На него падает тяжелая моральная обязанность-быть нашей поддержкой в лагере V. Действительно, и я не могу об этом думать без некоторой тревоги, за нами никого нет вплоть до лагеря II. Сознание, что в лагере V нас ожидает Жакоб, будет для нас очень ценным. Два дня он проведет в одиночестве в маленькой палатке, затерянной на стене, на 7650 м, борясь против холода, недостатка кислорода и голода, так как продуктов питания там маловато.
И постепенно беспокойство начинает переходить в тревогу. Я знаю, что успех экспедиции зависит теперь от Бернара и меня. Параго, который следил с биноклем из лагеря II за продвижением связки Гийо ― Пари, только что сообщил по рации, что они повернули назад от подножия кулуара, отделяющего Ребро от горы. Они спускаются, но мы еще их не видим из-за изменения крутизны. А вот как раз появляется Франсуа Гийо. Утомление, а также некоторое разочарование написаны на его лице.
― Так вот, Яник, для нас вершина ― дохлое дело!
― Дохлое? Почему? Вы проводите эту ночь с нами, Панама и ты. У нас две стенные палатки, четыре спальника, семь баллонов кислорода.
― Да-да, Яник, но я так чертовски устал!
― Согласен, Франсуа, ты сегодня здорово поработал. Но сон снимает усталость, и ты увидишь, что тебе будет гораздо лучше. Мы сможем вполне попытаться провести завтра штурм двумя связками: ты с Панамой, Бернар со мной.
― А харч у нас есть?
― Конечно, пировать особенно нечем, но если ужаться, на четверых хватит.
― Ты свойский парень, Яник, но мне, правда, неохота снова лезть наверх. Для меня вершина кончена.
Я не решаюсь настаивать. Кто посмел бы поставить тебе в вину, старина, твою усталость и истощение от такого нагромождения усилий? Он поворачивается и ныряет вниз по склону. До свиданья, Франсуа!
Проходит еще один долгий час. 17 часов 30 Минут... Появляется Жан-Поль Пари, тоже очень утомленный, но не столь обескураженный. Я его знаю лучше, чем Франсуа, и, может быть, с ним будет больше шансов на успех? Повторяю свое предложение попытаться вместе с нами штурмовать вершину. Он колеблется несколько минут, думает, вероятно, что уже поздно, что спуск в лагерь V труден, что к завтрашнему дню он, без сомнения, отдохнет, что во всяком случае он сможет нам как-то помочь. Он соглашается. Браво, Панама!
Долгая ночь втроем в маленькой стенной палатке, слишком малой даже для двоих. Мы примерно на высоте 7800 м, и нам дышится с трудом; несколько глотков кислорода в течение ночи немного восстанавливают силы. Холодно, сильный ветер. Сможем ли мы выйти? Надо выйти. Неудача недопустима. Правда, мы еще далеки от вершины. Мы сознаем, насколько мал интервал между успехом и неудачей. Мне приходится самого себя агитировать, вспоминать, как проходил решающий штурм в различных экспедициях. Например, Буль, подвиг которого на Нангапарбат хорошо известен: 1200 м по высоте, более 20 часов хода. Или еще, на нашем Макалу, японцы на юго-восточном гребне: вышли в 2 часа утра, вернулись в 3 часа на следующий день, более 25 часов хода при перепаде высоты в 500 м! А что же нам предстоит завтра? 700 м по высоте, 2,5 км по горизонтали. Сколько часов? А быть может, дней? Будем ли ночевать по дороге к вершине? А если понадобится бивак, то можно ли пойти на риск? Меня беспокоят руки Бернара. Будет ли холодно? Сможет ли он идти? Нужно ли мне будет идти на вершину в одиночку? Насколько опасно это будет? Будет ли недоволен Робер? Должен ли я его ослушаться? Или он предоставит мне право самому принимать решение? Сколько вопросов в этой короткой ночи, которая никак не кончится!
