Погода скверная, снова приходится выжидать. Не знаю, прямо, что и делать!
«Ломоносов» стоит: у него лопнул поршень в машине.
Вечером суда кое-как промышляли. Результат, правда, небольшой. По выполнению плана на первом месте «Ленсовет» и «Мурманец», а из больших судов – «Садко» и «Сибиряков».
16 марта
Погода держит нас на привязи: с утра до вечера без перерыва валит снег. Только ночью небо «отдыхает», очищается от облаков, и луна так ярко светит, будто сейчас северная белая ночь…
В такую лунную ночь хорошо полетать над льдами. С высоты, вероятно, открывается потрясающая по красоте картина…
«Садко» запросился в порт. Я дал согласие. Завтра вечером уходит с полными трюмами маленький «Мурманец». Счастливого им пути!
Ну и снега нанесло! Промышленники говорят, что по льду совсем тяжело стало ходить: глубокий снег, а под ним вода.
17 марта
Сегодня с «Сибирякова» высадили на берег больного механика. До Койды его доставили на оленях. Мы отправили больного в Архангельск, где ему сделают операцию.
20 марта
Минувшая пятидневка очень мало улучшила наши промысловые дела: добыча зверя попрежнему невелика.
22 марта
Запросились в порт «Малыгин» и «Русанов». Я дал согласие.
24 марта
Сделал доклад зверобоям о походе «Челюскина». Ездил за двенадцать километров.
Погода скверная, идет снег.
26 марта
Опять беда: начальник радиостанции сообщил, что вчера вечером фельдшер Фарутин отправился на промысел в море и не вернулся; предполагают, что его унесло на льдине.
«Сталь-2» отправился на поиски. После тщательной разведки в районе Моржовца самолет вернулся, но без результата.
27 марта
С утра – туман, снегопад, лететь нельзя. Отправили отряд лыжников – искать фельдшера на берегу.
В 10 часов позвонили с рации: лыжники нашли Фарутина в промысловой избушке, где он сладко спал; фельдшер рассказывает всякие небылицы о своих сомнительных приключениях в море; говорят, что сочиняет такую «одиссею», что просто заслушаешься…
28 марта
Погоды нет, лететь нельзя. Может быть, это даже к лучшему: зверь «облежится», легче будет его брать.
6 апреля
Большое событие в моей жизни: сегодня на открытом партийном собрании прибывший из Москвы представитель Политического управления Главсевморпути вручил мне партийный билет. Решением Центрального комитета ВКП(б) я принят в партию большевиков.
Выступая на собрании, я очень волновался. Сказал, что мне оказаны самое высокое доверие и честь. Отдам все свои силы на проведение в жизнь ленинского учения. В рядах большевистской партии буду всю жизнь бороться за дело Ленина – Сталина, за коммунизм.
13 апреля
Ровно год назад блестяще завершилась операция по спасению летчиками челюскинцев. Сегодня страна отмечает эту дату. У нас тоже было собрание. Я получил ворох приветствий.
Козлов заболел в Кузомени, температура 39 градусов. Завтра нужно лететь в Кузомень, взять оттуда нашего Матвея Ильича.
Разведка не удалась, зверя не нашли – помешала облачность.
15 апреля
С утра шторм. Суда отстаиваются.
16 апреля
Козлов все болеет, температура скачет от 37 до 39 градусов. Может быть, завтра удастся слетать за ним: барометр медленно поднимается.
17 апреля
Ожидания не оправдались: низкая облачность, снегопад. В районе Кузомени погода абсолютно нелетная.
18 апреля
Местами идет снег, но облачность достаточно высокая. Решил лететь.
Сделал разведку в Мезенском заливе: зверя нет. Повернул на Кузомень. В пути обнаружили большую залежку, передали о ее местонахождении на «Сибиряков».
Сел в Кузомени. Козлов сильно похудел. Сейчас же запустил мотор «ПС-4», посадил Матвея Ильича в самолет и доставил его на Моржовец.
«Сибиряков» подходит к зверю.
19 апреля
Вся вчерашняя воздушная разведка пошла прахом: ночью начался дождь, зверь слился.
20 – 30 апреля
Самые горячие дни, напряжение исключительное. Весь состав авиабазы испытывает «родовые муки»: май уже на носу, а выполнение плана еще на хвосте…
Погоду, что называется, «вырываем»: чуть улучшение – немедленно на разведку. Даем судам сводки, в каких квадратах залег тюлень. Корабли подходят к залежкам, каждому хочется взять побольше, и в пылу соревнования товарищи иногда ссорятся. Тогда мне приходится выступать в роли «миротворца».
В последние дни добыча резко поднялась. Впереди всех «Русанов», немного отстают от него «Малыгин» и «Садко», затем идут «Сибиряков» и «Седов». Бедняга «Седов» потерял лопасть, с трудом передвигается, но промысла не бросает. Активно действуют зверобойные боты. Пожалуй, хуже всех дела у «Ломоносова».
Наступает канун великого первомайского праздника. Все напряженно ожидают вечера, когда капитаны передадут сводки о выполнении плана добычи.
Рубка радиостанции осаждается людьми, жаждущими узнать итоги нашей работы. Наконец сводки приняты. Садимся за стол, принимаемся за расшифровку… Когда подсчитали последние цифры, раздалось дружное «ура» в честь русановцев: благодаря им план перевыполнен.
Теперь можно встретить праздник с честью. А как радостно праздновать, когда чувствуешь полное удовлетворение: план перевыполнен, да еще досрочно!
В мае 1935 года Михаил Сергеевич Бабушкин вернулся в Москву. Дома ему пришлось пробыть недолго. В июне отправился в первую высокоширотную экспедицию ледокольный пароход «Садко». На борту его в далекое плавание ушел М. С. Бабушкин.
Авиагруппа экспедиции, возглавляемая М. С. Бабушкиным, располагала двумя самолетами – амфибией типа «Ш-2» («шаврушкой», как называли ее летчики и моряки) и небольшой летающей лодкой. Вторым пилотом экспедиции был Геннадий Власов.
После исследовательских работ в Гренландском море «Садко» зашел в Айс-фиорд. Здесь в глубине фиорда, невдалеке от советского рудника Баренцбурга, на низменный берег были прибуксированы оба самолета экспедиции. Их осмотрели и подготовили к полетам. Бабушкин поднялся на «шаврушке». Почти два часа летал он над горами и ледниками Шпицбергена.
Закончив бункеровку, «Садко» направился дальше на север, в обход Шпицбергенского архипелага. Вблизи Семи Островов корабль встретил тяжелые сплоченные льды. Летчикам было приказано готовиться к разведке…
В архиве М. С. Бабушкина сохранились записи о полетах во время экспедиции «Садко».
Негостеприимно встретило нас Белое море. От южного шторма разгулялись холодные серые волны. Палуба опустела. На капитанском мостике круглосуточно, не покидая его, ходят штурманы. Они зорко вглядываются в туманную даль, изредка заходят в рубку, где по карте отмечают путь корабля и проверяют правильность курса. Путь в горле Белого моря небезопасен. Море таит здесь много подводных камней и отмелей. Недаром моряки называют горло Белого моря «кладбищем кораблей». Приходилось и мне видеть, как погибают здесь иностранные зверобойные суда. Льды давят эти боты, как скорлупки. Люди, если им удается спастись, выходят на берег, и море сразу же стирает все следы кораблекрушения.
