Как видим, в «Дневнике боевых действий», который скрупулезно вел начальник партизанского штаба Г.Я. Базыма, детально описаны взятые трофеи, вплоть до патронов. Но о том, кто был «противником» и как погиб комиссар с сыном, практически ничего не сказано. Пропал без вести. И все.
Далее П. Вершигора пишет о том, как развеялись последние надежды о том, что С. Руднев остался жив:
«…проходили месяцы, годы, а Руднев не возвращался. В 1946 году решением правительства Украины была снаряжена экспедиция в горы. Участвовали в этой экспедиции Панин, Базыма и я. На горе Дил и в урочище Дилок мы нашли могилы погибших в Делятинском бою. 72 наших товарища остались там навеки. Подробно опросив гуцулов, хоронивших погибших, мы выяснили, что в двух могилах в овраге были зарыты: в одной — 18, а в другой — 22 человека. По фотографии гуцулы указали, где был похоронен еще не старый красивый человек с черными усами. Разрыв эту могилу, вторым мы увидели череп с черными усами. «Это он!» — хотелось вскрикнуть мне, лишь только я увидел пулевые пробоины в височной кости черепа. И как живой встал в памяти комиссар…
— Да, это он, — тихо сказал я Базыме, — Вместе с комиссаром лежало 16 бойцов, в том числе и Галя Борисенко. Они грудью своей закрывали раненого комиссара до последней минуты. В кармане коменданта Петра Скрыльникова были заржавевшие часы. Стрелки циферблата остановились на двенадцати».
Так однополчане установили, что Руднев действительно был убит. Непонятно только кто это сделал — немцы или бандеровцы? Ясности не прибавляют и другие версии случившегося. Например, Александр Дубина пишет:
«Оказавшись во время знаменитого карпатского рейда на западноукраинских землях, комиссар ковпаковского соединения С.В. Руднев наладил контакты с командованием УПА с целью организации совместных боевых действий. Именно в этот момент сыграли свою трагическую роль идеологические расхождения и несовместимость политических задач сторон. Причем, первый шаг к разрыву сделали советские партизаны. И сделали они его вопреки своим первоначальным намерениям. Хорошо понимая, к чему может привести дружба на национальной основе, Кремль приложил все усилия для того, чтобы этой дружбы ни в коем случае не допустить. По приказу из Москвы радистка «Маруся» застрелила партизанского комиссара; для надежности убили и его шестнадцатилетнего сына (потом залитый кровью комсомольский билет Радика выставили на всеобщее обозрение в экспозиции музея Великой Отечественной войны). Путь к совместной борьбе против немецких оккупантов был отрезан. Кремлевская стратегия разобщения сил украинского Сопротивления, натравливания украинских советских партизан на националистических повстанцев не могла не привести к трагическим последствиям. В октябре — ноябре 1943 г. УПА провела против советских партизан больше боев, чем против гитлеровцев (соответственно — 54 и 47).
Следует помнить, что подавляющее большинство бойцов УПА — это молодые люди, которые искренне стремились к независимости своей Отчизны. И их были десятки тысяч. Советская историография представляла повстанцев как горстку «украинско-немецких (!) националистов». Но иногда случались «проколы». «В рядах тех же националистов были тысячи трудовых крестьян, искренне полагавших, что они воюют за свободу своей родины против фашистских оккупантов и мифических большевистских комиссаров-безбожников», - невольно признавали авторы биографии С.А. Ковпака (серия «ЖЗЛ», 1973 год) Т. Гладков и Л. Кизя. В компетентности последнего из них — Луки Кизи по данному вопросу не может возникнуть никаких сомнений, поскольку в 1941–1943 гг. он был комиссаром, и вовсе не мифическим, партизанского соединения и к тому же — секретарем подпольного обкома КП(б)У на Ровенщине, являвшейся одной из опорных баз националистического Сопротивления».[150]
Эту версию можно было бы не воспринимать всерьез и вообще не рассматривать, как заслуживающую внимания. Если бы не ряд обстоятельств.
Во-первых, комиссар соединения С. Руднев во время рейда действительно много думал над тем как объединить усилия с УПА в борьбе с фашистами, пытался заручиться хотя бы нейтралитетом оуновцев по отношению к ковпаковскому соединению. Соответствующее директивное распоряжение об отношении к вооруженным формированиям ОУН-УПА Н.С. Хрущев направил командирам партизанских соединений и отрядов Украины еще в марте 1943 года:
«тов. Ковпаку, Рудневу.
Копия: всем партизанским отрядам Украины.
Отвечаю на поставленный вами вопрос о нашем отношении к националистическим формированиям…мы должны всегда помнить…, что руководители украинских буржуазных националистов — это немецкие агенты — враги украинского народа; …, что какая-то часть рядовых участников этих отрядов желает бороться с немецкими оккупантами… Исходя из этого вам необходимо: первое — всеми способами вычислять руководителей этих формирований…это необходимо проводить путем усиления агентурной работы; второе — не вступать в контакт с этими отрядами; третье — не вступать в вооруженное столкновение с этими отрядами, если они на вас не нападают…»
Однако, нейтралитета не получилось. Судя по всему, именно в тот момент, когда эсесовцы начали атаковать партизан с одной стороны, бандеровцы нанесли ковпаковцам коварный удар в спину, в результате чего отряд потерял почти половину личного состава, обоз с радиостанцией и артиллерию. Некоторые обвиняют за это Руднева, считая, что именно его планы по упорядочению отношений с боевиками УПА стоили многим ковпаковцам жизни.
Во-вторых, помощник Ковпака В.А. Неверович рассказал в свое время И. Малишевскому, что по убеждению Сидора Артемьевича П. Вершигора был прислан в отряд с Лубянки, с тем, чтобы следить за ним, о чем позже ему сам и рассказал.[151] Это обстоятельство несколько снижает рейтинг доверия к написанному Вершигорой в его книгах. К тому же, радистку «Марусю» Вершигора описывает в своей книге как черноволосую, смуглую девушку Марусю Б. То ли фамилию запамятовал. То ли были на то другие причины.
Есть и другие данные, подтверждающие тот факт, что за многими руководителями партизанских отрядов постоянно надзирали присланные с Лубянки чекисты. И при получении соответствующей команды на ликвидацию, они, безусловно, ее бы выполнили. Например, Герой России Ю. Колесников в своем недавнем интервью рассказал А. Чудодееву «Человек из «Группы «Я»[152] о задании, которое поручил ему в 1943 г. Я. Серебрянский. Суть этого задания сводилась к следующему — не только выполнять «обычные для сотрудника «Группы» дела, отвечать за рацию и шифры, но и наблюдать за деятельностью начальника разведки одного из крупнейших партизанских округов».
