Но, наверное, Тая знала что это не так. беременна она, по всей вероятности, не была. Вскоре после ухода на пенсию, а ей не было ещё и сорока лет, она уехала к мужу в Иваново и там врачи обнаружили у неё опухоль мозга и она, ещё сравнительно молодая женщина, умерла.
Но пока мы приехали на соревнования, и я хотел воплотить в жизнь свои честолюбивые планы.
19 августа я лёг спать с таким расчётом, чтобы выспаться, ведь завтра предстоял самый тяжёлый день и в моральном и физическом плане. Предстояло выполнить два прыжка на точность приземления по новым нормативам. Так как я решил (с подсказки Банникова) прыгать с парашютом ПТ-1, то мне предстояло в каждом прыжке 200 секунд, напряжённая работа состоящая в том, чтобы тянуть беспрерывно лямки, хотя при хорошей выброске можно только подкорректировать ошибку в расчете и остальное время сидеть в подвесной системе и не тратить силы. По это только так кажется. Даже при ровном спокойном ветре воздушные массы всё время то ускоряются, то изменяют направление, и в полный штиль воздух всё время колышется. Попробуйте бросить в слабый ветер одуванчик или воздушный шарик и убедитесь, что они летят неровно. Поэтому Павел Алексеевич учил меня всё время работать лямками в том направлении, в каком считаешь правильным, всё время поправляя себя. Лучше сначала находить на крест, а потом притормаживать. Но хорошо было П.А. говорить чтобы я всё время работал лямками, когда у него. да и у Бориса Киркина под кожей играли бицепсы, а я по сравнению с ними выглядел слабаком. Но почти всю ночь я не спал. Одолевали мысли о завтрашнем дне. И наступило завтра.
На "Чайке" чаще всего дует северо-восточный ветер. В тот день он дул со скоростью метра три в секунду, что для прыжков на точность идеально. Первым на пристрелку прыгнул Курылёв, вторым пошёл Киркин, меня П.А. выпустил третьим. Я видел, что и Курылёв и Киркин приземлились в круге и начал тянуть за лямки, устраняя собственные ошибки, так как расчёт Банников произвёл идеально. Если бы я не тягал лямки туда и назад, то, наверное приземлился бы тоже нормально. Где-то на высоте метров сто я почувствовал, что уже выбился из сил, а нужно подойти поближе. Взялся за необходимые лямки, которые от постоянной работы перекрутились и были жгутом. Я быстро снижался, а сил уже не было. Я из последних, нет не последних, а Богом данных сил, подтянул передние лямки, купол качнулся и понёс моё обессилевшее тело к кресту. Я приземлился и от перенесенного физического и психологического напряжения меня стошнило, и я начал рвать. Даже не рвать, а рвотные спазмы меня душили. Боря, спасибо ему, помог мне собрать парашют и донести до старта. Я сел обессиленный на траву и отдыхал, но отдыхал недолго предстоял ещё один прыжок. Результат моего первого прыжка составил 9 метров 22 сантиметра от центра круга, что меня более чем устраивало.
Ведь нужно было не больше 15 метров.
Итак, в первый день соревнований я выполнил 13 поставленной перед собой задачи.
На следующий день мы прыгаем в групповом прыжке на точность приземления и мой личный результат 15 метров и вся команда в круге.
По групповому прыжку команда занимает второе место.
Такого результата мы достигли впервые и благодаря Банникову. Его установка была такая: "Всё делайте в групповом прыжке как я. Всю ответственность за результат я беру на себя. Я промажу, все промажут, я выдам хороший результат, будет хорошее место у команды.
Если кто-то подумает, что я ошибся, что может случиться, и будет делать по-своему и получит хороший результат, то всё равно команда проиграет. Результат одного ничего не стоит".
Я взял этот метод на вооружение и поскольку позднее я был капитаном команды, такая установка приносила хорошие результаты.
Два дня мы не прыгали.
22 августа всем дали отдохнуть и молодёжь рванула через лес на реку Ирпень. Купались и загорали мы прямо у моста на трассе Киев -
Житомир. Веселились до предела, полку молодых спортсменов прибыло.
Из Одессы Олимпыч привёз двух ребят, Валерия Шелуху и Олега
Рудольфа, сделавших за три года большие успехи в спорте и мне придётся с ними не раз быть на сборах.
На прошлых соревнованиях от Одессы выступал Игорь Ткаченко, который сейчас служил в ВДВ. Эти трое ребят погибнут с интервалом в два года между каждым в том порядке, в котором я их привёл. Не помню за какую команду выступал Миша Дашевский. Мне доведётся служить с ним в одной дивизии, и мы будем с ним тренироваться в одной команде.
Потом он переберётся жить в Одессу, и при случайной встрече на
Дерибасовской он мне сообщит о гибели Игоря Ткаченко, в похоронах которого мы будем принимать участие.
Сейчас мы все, забыв о соревнованиях, веселились. В те времена, когда мы прыгали, среди нас царил дух товарищества. Мы дружили, общались, делились опытом, помогали друг другу и радовались успехам не только товарищей по команде, а и своих друзей-соперников.
Результаты соревнований не влияли на наши отношения.
Не знаю почему, но позже всё изменилось и конкуренция на соревнованиях шла с таким ожесточением, как будто шла речь о месте под солнцем.
Вечером опять собрались на восточном крыльце и не помню кто, кажется Мартыненко, рассказал о том, как погиб Сергей Митин. В 1957 году Сергей стал абсолютным чемпионом Советского Союза и был включён в основной состав сборноё страны.
Тогда были нашими конструкторами изобретены купола Т-2 и ими оснастили сборную.
Их купола отличались от куполов ПТ-1 только наличием в них щели, а также тем, что на него натягивался, как и на парашют ПД-47 чехол, что делало более мягким раскрытие и давало тем самым возможность применять парашют Т-2 для прыжков с задержкой раскрытия парашюта. Но наличие щели изменяло аэродинамику купола не только при работе с ним после наполнения воздухом, но и при раскрытии купола. Начались довольно частые перехлёсты куполов. Они могли быть незначительными, когда одна стропа сбоку н перехлёстывала купол и тогда она могла сойти сама, или если подёргаешь её или другие, сходила принудительно. Иногда купола выворачивались, что делало их плохо управляемыми, но не влияло на скорость приземления. Но иногда перехлёст был глубоким, когда одна, а чаще несколько строп перехлёстывали купол ближе к центру и так, что не сходили.
Значительно увеличивалась скорость снижения парашюта, и он начинал быстро вращаться. Перехлёсты иногда случались и с другими куполами, но они не вращались при перехлёсте и даже иногда перворазники открывали запасные парашюты и всё обходилось благополучно. Вращение при перехлёсте Т-2 было опасно тем, что раскрываясь, запасный парашют накручивался на стропы главного, и ещё больше уменьшал площадь его купола, сам при этом не работая. Единственный способ обезопасить раскрытие запасного парашюта – это раскрывать его или пока главный не начал вращаться, что практически невозможно, или попробовать ликвидировать перехлёст, обрезая перехлестнувшие стропы ножом, который всегда крепился на запасном парашюте.
