Тут позвольте снова сделать небольшое отступление. Есть виды спорта, в которых уровень класса определяется очень просто: результатом. Секунды в спринте, килограммы в тяжелой атлетике, сантиметры в прыжках позволяют нам судить о величии или обыденности содеянного.
Спортивные игры — иное дело. Здесь о величине подвига того или иного игрока может судить только тот, кто его видел. Сейчас к игре Яшина я могу прилагать самые различные эпитеты, но каждый по-своему поймет, по-своему прокомментирует их. У того, кто не видел спортсмена в игре, нет возможности ни с кем его сравнивать.
Но можете поверить старому волку (пишу это не только для вас, но и, главным образом, для будущих читателей вашей книги), что многие броски Яшина даже в одном этом матче были по-своему рекордными, рекордными в том смысле, что никому другому их бы не удалось повторить. К таким бесспорным рекордам должен быть отнесен мяч, взятый Яшиным после удара Адольфа Шерера.
Очень хорошо помню и другой случай. Где-то незадолго до окончания первой половины игры наш полузащитник Титус Буберник резко вышел, проскочив мимо защитников, на прострельную передачу с правого края и, не сбавляя хода, головой резко послал мяч в дальний от вратаря верхний угол. Если бы до 6 сентября 1959года меня спросили (я повидал немало, участвовал в двух чемпионатах мира), может ли быть отражен такой мяч, я бы, не задумываясь, ответил отрицательно. Но Яшин, именно Яшин доказал мне обратное. Именно Яшин показал мне футбольное чудо, которое я до этого не знал и не видел. Он расширил мое представление о возможностях защиты ворот.
Во втором тайме тренеры освободили меня от игры, и я наблюдал за ходом встречи со стороны. Яшин играл по-прежнему здорово. Но впечатление было уже иным. В игре он «смотрелся» куда грознее, он просто гипнотизировал вас, заставляя думать, что пройти его невозможно.
Когда на следующий год мы летели в Марсель, где предстояло играть полуфинальный матч на Кубок Европы с вашей сборной, в самолете только и было разговоров о том, будет ли играть Яшин (разнесся слух, что он получил серьезную травму и не сможет выступать). Многие наши ребята не скрывали своего желания, чтобы в воротах русской команды стоял кто-нибудь другой.
Однако этого не произошло: Яшин не оставил своих товарищей в минуту решающих испытаний.
Что сказать о матче в Марселе. Мы его проиграли очень крупно — 0:3. Но это не означает, что игра, как говорится, шла в одни ворота. Наша сборная прилагала много усилий сначала, чтобы захватить инициативу, а затем, чтобы сделать результат более почетным.
Нет никакой возможности описать игру Яшина хотя бы только в этом матче. Но даже несколько примеров скажут многое.
Уже при счете 0:2 Буберник, всегда отличавшийся высокой активностью, а также редким чутьем на свободное место, ворвался в вашу штрафную и получил идеальную передачу от Бубника. Последовал резкий, сильный удар в нижний угол — удар самый «неудобный» для вратарей такого типа, как Яшин. Но он нырнул и «вытащил» мяч, накрыл его своим могучим телом.
Я остановился ошеломленный. И потом невольно стал аплодировать Яшину. Словно сговорившись, ему стали аплодировать наши парни — Новак, Масопуст, Бубник, Долинский, ему аплодировали товарищи по команде.
Еще несколько раз русский вратарь делал такое, что заставляло дрожать стадион. Почти каждый из нашей пятерки форвардов по два-три раза попытал свое счастье в единоборстве с ним, но тщетно. Яшин всегда отличался мастерством, а в тот день он был в ударе.
Примерно за четверть часа до окончания поединка мы получили право на 11-метровый штрафной удар. Прекрасная возможность уйти от «сухого» счета — на большее мы уже не могли надеяться.
— Кто будет бить? — спросил я, хотя еще до матча тренером было оговорено, что, если случится такое, предоставившееся право использует Войта. Но я словно забыл об этом. Я рассчитывал, что, как всегда в подобных случаях, подогреваемые горячкой боя, вызовутся сразу несколько добровольцев и этот энтузиазм успокоит того, кто давно стал жертвой тренерского выбора.
Но произошло неожиданное: ребята молчали. То, что должно было по замыслу поднять дух нашего крайнего нападающего, сыграло прямо противоположную роль. И Войта пробил мимо ворот.
Итак, повторяю, матч закончился в пользу советской команды — 3:0. Хорошо сыграло ваше нападение, где особенно выделялись своей активностью, техникой, волевым напором Иванов, Понедельник, Месхи. Но не их восторженно приветствовали марсельцы. Прорвавшись на поле, они подхватили на руки и понесли вашего Яшина.
А мы, конечно, пришли в раздевалку не в очень хорошем настроении. Особенно был опечален Войта. Чтобы «выпустить пар», он начал бурчать. Сначала потихоньку, потом все громче.
— Конечно,— вдруг выпалил в сердцах он,— какой уж тут игры можно ожидать, какой злости, если наши форварды вместо того, чтобы нападать на чужого голкипера, не давать ему вздохнуть — стоят, разинув рот, и хлопают в ладоши, как в театре.
В раздевалке стало убийственно тихо. Подобной грубости мы от своего товарища не ожидали. И даже не находили слов, чтобы достойно возразить.
Молчание нарушил Вильям Шройф, наш вратарь. Он подошел к Войте и положил ему руку на плечо:
— Ты неправ, друг! Такому игроку, как Яшин, грешно не аплодировать!
Задание, которое не удалось выполнить
Письмо знаменитому югославскому форварду Милану Галичу я послал в адрес когда-то знаменитого французского клуба «Реймс». Несмотря на свои 34 года, Галич продолжает оставаться на зеленом поле и удивлять — именно удивлять — своим нестареющим искусством людей.
Совсем недавно журнал «Франс-футбол» посвятил ему специальную статью, в которой есть и такие слова:
«…С тех пор как Париж увидел Милана Галича в знаменитом матче на Кубок Европы, в 1960-м году, кажется, время остановилось. Во всяком случае, для этого человека. Он так же, как прежде, на дружеской ноге с мячом, его так же часто «теряют» защитники, и даже скорость, которая, как известно, всегда является уделом молодых, пока не покинула знаменитого форварда. Знаменитого не только своим прошлым, но и настоящим».
Несколько слов о прошлом. Галич появился в составе широко известного белградского «Партизана» в 1957 году и сразу завоевал симпатии всех поклонников футбола. Через сезон, когда национальная сборная готовилась к поездке в Швецию на финальную часть очередного чемпионата мира, вся югославская печать настойчиво требовала включения Галича в ее состав, отмечая его исключительную одаренность. Но тренеры не послушались этого совета, сославшись на неопытность молодого форварда. Когда же в четвертьфинале Югославия, показавшая, по всеобщему мнению, красивую и мощную игру, все же уступила 0:1 национальной сборной Франции, белградская газета «Спорт» буквально так прокомментировала это поражение:
