Из данных, добытых дознанием, выяснилось, что тайное сообщество состояло почти из тысячи человек, или дружинников, навербованных исключительно из бывших крестьян государственных имуществ, и что пропаганда отнюдь не коснулась бывших помещичьих крестьян, что подтверждает, насколько действия членов люстрационной комиссии были неправильны и незаконны и в каком безвыходно-тяжелом экономическом положении находились крестьяне государственных имуществ, поддавшиеся, благодаря действий членов люстрационной комиссии, бессовестной эксплуатации со стороны революционеров-пропагандистов.
Чигиринское дело было закончено и препровождено к г. киевскому губ. прокурору 16 и 22 апреля 1879 г.
Дело это для слушания на суде было разделено на две половины: первая слушалась в киевской судебной палате 8–11 июня 1879 г. исключительно из преданных суду 42 крестьян, которые обвинялись в организации и принадлежности к тайному противозаконному сообществу, возникшему в 1877 году в среде крестьян Чигиринского уезда. Из 42-х человек пять признаны виновными в принадлежности в качестве главных руководителей к тайному противозаконному сообществу, имевшему цель возбудить неповиновение властям и вражду между сословиями и скрывавшему свое существование от правительства посредством особых мер, и приговорены платою: отставной унтер-офицер Олейник[182] — на 2 г. 9 мес. в арестантские роты, затем на 2 г. под надзор полиции, отставной фельдфебель Писковой[183] — на 2 г. 7 мес. в те же роты и под надзор полиции, крестьяне Тененик[184], Гудзь[185] и Прудский[186] — на 1 г. 7 мес. в арестантские роты, и сельский староста Дейнега — к 2-месячному тюремному заключению за недонесение начальству об образовавшемся сообществе; 25 крестьян, признанные виновными, действовавшими под влиянием обмана, освобождены от наказания, которому они подлежали бы как главные виновники, и 13 крестьян освобождены вовсе от суда.
Вторая половина Чигиринского дела слушалась в Палате 6, 7 и 8 июля 1879 г.; сын священника Яков Стефанович, рядовой из мещан, еврей Лев Дейч, дворянин Иван Бохановский и сын ст. сов. Владимир Малавский[187] обвинялись в организации сообщества, в составлении и распространении подложного манифеста от имени государя императора, а также подложных телеграмм «Правительственного вестника», имеющих политическую зловредную цель; сын свящ. Михаил Стефанович[188], дворянка Юлия Круковская[189], дворянин Георгий Шеффер[190], купеческий сын Василий Чернояров обвинялись в сокрытии и истреблении следов означенных преступлений, а дворянин Николай Полетика и сын священника Олимпий Стефанович — в сокрытии подсудимого Якова Стефановича.
8 июля 1879 г. палата приговорила: Малавского 24 лет, к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в отдаленнейшие места Сибири, Круковскую 31 года, по лишении всех особенных и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, к ссылке на житье в Иркутскую губернию, с воспрещением отлучки в течение 3½ лет, а в другие области Сибири в течение 11 лет; Михаила и Олимпия Стефановичей по обвинению их в недонесении на брата наказанию не подвергать, Шеффер, Чернояров, Полетика — оправданы. Приговор об этих лицах представлен в ревизионном порядке в правительствующий сенат.
Яков Стефанович, Лев Дейч и Иван Бохановский в ночь с 26 на 27 мая 1878 г. из киевского тюремного замка бежали до предания их суду.
XII
Революционные кружки в Киеве в конце 70-х годов
В 1879 году разновременно были обнаружены сочинения преступного содержания учеников 2-й киевской гимназии: Перельмана, Мозченко, Родионова, Костецкого, 3-й гимназии — Либермана, первой гимназии — Романовича-Славатинского, Левина и Добровольского, воспитанника Корыстышевской учительской семинарии Каноненко, ученика Белоцерковского реального училища Василевского, все несовершеннолетние, от 15 до 17 лет; во внимание к несовершеннолетию их дела закончены г. генерал-губернатором в административном порядке; телеграфистка мещанка Дзиновская 19 л. за имение и распространение преступных изданий выслана из Белой Церкви на родину, как равно и мещанин Еврс.
28 февраля 1879 г. киевский военный суд, признав виновными: сына священника Арсения Богуславского[191] 22 лет в принадлежности к противозаконному сообществу, в котором он был руководителем, в распространении между рабочими возмутительных сочинений, а также в принятии участия в замыслах сообщества на ограбление почты и казенного полкового денежного ящика, в приготовлении разрывных снарядов и убийства мещанина Курилова, в проживательстве по чужим паспортам, сына мещанина, студента университета св. Владимира Иосифа Розовского[192] 23 лет, сына унтер-офицера, воспитанника 2-й киевской гимназии Ивана Родионова[193] 18 лет в том, что, принадлежа к сообществу, выразившему свою деятельность рядом преступлений, в том числе неоднократными покушениями на жизнь государя императора, они в видах этого сообщества распространяли прокламации, нестроевого унтер-офицера 46-го запасного пех. батальона Мелентия Лозинского[194] 22 лет в принадлежности к тайному сообществу, в видах которого распространял и составлял революционные издания, в нападении на военный караул и рядового из вольноопределяющихся 97 пех. Лифляндского полка Андрея Андрузского[195] 22 л., — в распространении революционных идей между товарищами, — приговорил: Богуславского, Лозинского и Розовского к смертной казни, Родионова и Андрузского к лишению прав и ссылке в каторжные работы на 10 лет. Богуславскому смертная казнь заменена 15-летней каторжной работою; ввиду раскаяния и дачи откровенных показаний, Родионову с 10-ти на 6 лет сокращен срок каторжных работ. Богуславский в ноябре 1880 года умер в г. Киеве.
По взятии в Киеве в 1879 году разновременно тайной типографии, пироксилина, разрывных снарядов, предназначавшихся для убийств должностных лиц и заарестовании весьма многих лиц, составлявших киевский революционный кружок и исполнительный комитет, постановлявший смертные приговоры, а также за осуждением этих лиц военным судом к более или менее тяжким наказаниям, — в киевском жандармском управлении вновь стали получаться сведения о том, что в Киеве вновь стало группироваться преступное сообщество террористов, которые имели в виду производить политические убийства должностных лиц посредством выстрелов из-за угла, отравления и взрывов посредством динамитных составов в отмщение за задержанных и осужденных и ввиду дискредитирования правительственных властей вообще в глазах народа; в Киев начали прибывать неизвестные личности, по преимуществу с юга, из Одессы и из Харькова, так как киевский революционный кружок имел непосредственные сношения с крестьянами.
