«Даже если бы у меня и осталась торпеда, – подумал Хардеген, – что толку одна торпеда на шестнадцатитысячник? Да потом ещё эсминцы и самолёты налетели бы, как осы».
Уже вполне рассвело.
– Могло бы быть весело, если бы не было опасно, – сказал Хардеген. – Внимательнее смотреть, нет ли самолётов, и наблюдать за горизонтом.
Метр за метром лодка стала уходить.
Через некоторое время китобой стал понимать, что дальнейшее преследование бесполезно, и изменил курс. В этот же момент над горизонтом появились самолёты.
– Ещё сотня метров – и мы будем на глубокой воде, – крикнул на мостик штурман.
Прошли сотню метров, другую, самолёты угрожающе увеличивались в размерах. Лодка была нормально удифферентована, готовая срочно погрузиться в любой момент, и, когда самолёты уже собрались было атаковать её, она с ходу ушла под воду и исчезла в спасительной глубине.
Перед погружением радист в последний раз услышал поражённый танкер:
«SOS! SOS! Срочно. Быстро тонем».
Наступил вечер, прежде чем Хардеген рискнул высунуться из воды, готовый в любой момент срочно погрузиться. Всплыли как раз под грозовыми тучами, среди дождя, порывов ветра, вспышек молний.
– Как раз то, что прописал доктор! – весело заметил Шретер.
– Прямо-таки театральный финал операции «Paukenschlag», – отреагировал Хардеген.
Он ещё не знал, что это на самом деле пролог, за которым последуют опасности и тяжёлые потери, над которыми пока что навис покров неизвестности, как и над будущим «серых волков» океана.
Хардеген потопил 53 000 тонн. Две другие лодки потопили вместе 75 000 тонн. Всего в ходе операции «Paukenschlag» в американских и канадских водах было потоплено восемнадцать судов водоизмещением 125 000 тонн.
«Противолодочная оборона была в зачаточном состоянии. Она неорганизованна и там, где мы сталкивались с нею, выглядела неподготовленной и неэффективной», – скромно докладывал Хардеген.
Его тем временем наградили Рыцарским крестом. Но чуткое ухо его адмирала не могло не услышать скрытый подтекст в словах Хардегена: мол, впредь на этих богатых и сочных пастбищах уже, возможно, и не удастся порезвиться, так что зря направили на операцию «Paukenschlag» так мало лодок.
Но Дениц был – или казался – довольным.
Во время следующей операции у американских берегов Хардеген увидел, что ситуация сильно изменилась…
Основные судоходные пути охранялись патрульными кораблями, широкие пространства над морем патрулировались самолётами, появилось множество ловушек для лодок, готовых поймать ненавистную «нацистскую подводную лодку» и пустить её на дно.
В один из вечеров Хардеген атаковал маленький и с виду беззащитный сухогруз. Судно так дымило, что его трудно было не заметить, и оно поплатилось за свою неосмотрительность. Торпеда поразила его в корму.
– С него хватит, – сказал Шретер, который теперь стал старпомом у Хардегена.
С ним согласился и Хардеген. Каково же было их удивление, когда они увидели, что маленькое судёнышко и не думает удирать из опасных вод. Да, оно немного накренилось, появилось немного огня. И только. Команда, казалось, не особенно торопилась спускать шлюпки. То есть они спускали, но делали это настолько неторопливо, словно покидать тонущее судно было для них самым естественным делом. Странно, очень странно.
– То ли у этим ребят нервы, как у носорогов, то ли…
– Орудия к бою! – приказал Хардеген, не отрывая глаз от противника.
Он заметил, что судно продолжает медленно двигаться, чуть поменяло курс и сейчас шло прямо на лодку. Хардеген счёл за лучшее уходить полным ходом. Не успел он отдать приказ, как на подозрительном судне попадали маскировочные щиты, брезентовые покрытия, сразу стали видны пушки, и на лодку обрушился град снарядов и пуль. Некоторые пришлись по цели, и Хардеген вздрогнул, словно его ударили тысячью ножей: уязвимый прочный корпус мог не выдержать этого шквала. Рядом с ним со стоном упал курсант.
Потом пошли глубинные бомбы.[24] Море гудело и пенилось. Фонтаны воды поднимались к небу. Лодку швыряло как пробку в кипящей воде.
На мостике среди свиста пуль и грохота надводных и подводных взрывов оставались только командир и Шретер, оглохшие от этого ада. Красные, зелёные и белые трассирующие снаряды старались достать их. Постепенно, однако, по мере увеличения дистанции, стрельба стала вначале спорадической, а затем прекратилась.
Внимание Хардегена сосредоточилось на молодом курсанте, раненом рядом с ним. Его осторожно спустили в лодку. Правую ногу почти оторвало снарядом, который прошил ограждение мостика. Курсанту вкололи двойную дозу морфия. Он лежал, ни на что не жалуясь и, видимо, успокоенный.
– Судно, судно, – заговорил он, когда над ним наклонился Хардеген, – надо от него отделаться.
Шретер кашлянул и полез за носовым платком.
Тем временем «группа паники» с корабля-ловушки уже вернулась обратно на борт. Хардеген, уже погрузившийся, осторожно подбирался к своему необычному противнику.
Когда торпеда попала в цель, курсант закрыл глаза. Взрыв вызвал детонацию глубинных бомб, сложенных в корме, и снарядов, лежавших у орудий. Корабль разнесло на куски.
Вскоре Хардеген получил ещё одно доказательство, что американцы всерьёз озаботились подводной угрозой и приняли энергичные меры по её отражению.
После того как он атаковал танкер, который запылал как факел, гидрофоны зарегистрировали быстро приближающийся пронзительный звук винтов. Хардеген увидел маленький охотник за подводными лодками, идущий прямо на его перископ. Это был весьма проворный катер. Он проскочил близко над лодкой и сбросил глубинные бомбы. Хардеген успел увидеть в перископ, что катер готовится сбросить новую партию глубинных бомб, развернувшись на обратный курс. Пришлось уйти на глубину, оставив танкер, который пылал, но не погружался. На последний удар времени уже не было.
Да, у берегов США обстановка здорово изменилась. Куда бы Хардеген ни шёл, везде он натыкался на эсминцы и самолёты. Но это не отваживало его от охоты, он продолжал искать подходы к портам в поисках добычи. И прежде всего его интересовали танкеры и танкеры. Потому что горючее – это артериальная кровь современной войны.
Одной из его следующих жертв оказался танкер, который был торпедирован и охвачен пламенем в непосредственной близости от фешенебельного курортного пляжа Джексонвил-Бич, топливо из него растеклось и покрыло большую площадь. Прилетели самолёты, за ними пришли эсминцы. Море здесь было до неприятного мелким, и Хардеген не нашёл ничего лучшего, как затаиться на грунте и изредка, если позволяла обстановка, осторожно менять позицию.
