Вскоре последовало очередное наступление противника. Из районов Апшеронской, Нефтегорска, Хадыженской были выдвинуты крупные силы. Бои начались с массированных ударов вражеской бомбардировочной авиации по Туапсе, дорогам, ведущим к побережью. Днем и ночью в воздухе висели немецкие самолеты.
На приморский бульвар, белокаменные коттеджи, дома отдыха, тихие уютные улочки обрушилась лавина-фугасных и зажигательных бомб.
Две недели над Туапсе не прекращался вой моторов вражеских самолетов. Над разбитым портом, над грудами домов висела темная туча дыма.
Когда начались вражеские налеты на город, его жителям было приказано уйти в горы. Тысячи беженцев под покровом ночи потянулись в густые приморские леса, в глухие ущелья. Город опустел. Перед глазами, как жуткие миражи, вставали закопченные трубы домов, осиротевшие краны в порту.
В Туапсе оставались только моряки. Я видел однажды на рассвете картину, которая надолго осталась в моей памяти… Пустынные улицы с разрушенными домами, зарево пожаров, от которых море принимало кровавый оттенок, и среди этого мрачного безлюдья — морской патруль — четыре черноморца с винтовками… Они шли по городу твердой походкой хозяев, лица у них были словно высечены из серого гранита, в глазах спокойствие и уверенность в своей силе.
На подступах к Туапсе рядом с 18-й армией генерала А. А. Гречко и 4-м гвардейским кубанским казачьим кавалерийским корпусом генерала Н. Я. Кириченко смело сражались с гитлеровцами моряки гарнизона Туапсинского оборонительного района.
В середине декабря наши войска нанесли противнику мощный удар одновременно с востока, запада и юга. Стояла непогода: мокрый снег сменялся холодным дождем, на дорогах образовывался гололед, но советские пехотинцы шли вперед, выбивали врага из насиженных укреплений. За несколько дней гитлеровцы не досчитались свыше 5 тысяч солдат и офицеров.
В ночь на 17 декабря, бросая вооружение, технику, боеприпасы, немцы стали в беспорядке отходить. Это был предвестник окончательного краха их кавказской авантюры.
После обильных дождей в Причерноморье ударил мороз. Все вокруг покрылось толстой ледяной корой: и обрывистые тропы, и промокшие солдатские шинели. Преследуя противника, наши стрелки скользили по склонам хребтов, увязали в глубоком снегу, преодолевали пропасти. Легкие пушки приходилось тащить волоком, подставлять под них спины… Вырвавшиеся из тесных горных кавказских ущелий войска Черноморской группы устремились в долины.
Командующий группой армий «А» Клейст отдавал грозные распоряжения: сломить нашу оборону, но советские войска, которыми командовал генерал И. Е. Петров, отразили все атаки противника и, нанеся ответный удар, разгромили ударную группировку врага, рвавшуюся к Туапсе.
Ивана Ефимовича Петрова я уважал как опытного, хладнокровного, обладающего большими организаторскими способностями генерала. Верный сын Коммунистической партии, вступивший в ее ряды еще в 1918 году, Петров всю свою жизнь посвятил служению Советскому государству и народу в рядах Советской Армии. Участник гражданской войны, боев по ликвидации басмачества в Средней Азии, Иван Ефимович с первых дней Великой Отечественной войны командовал прославленной 25-й Чапаевской дивизией, участвовавшей в героической обороне Одессы.
С вступлением в командование Черноморской группой И. Е. Петрова положение на важном стратегическом участке Кавказа изменилось. Улучшилось управление войсками, они день за днем стали успешно выполнять поставленные перед ними задачи.
На побережье, особенно в районе Туапсе, большую помощь сухопутным войскам оказал Черноморский флот. Кроме своей основной задачи — уничтожения надводных и подводных средств противника на море, военные корабли только за два осенних месяца 1942 года под непрерывной бомбежкой перебросили свыше пятидесяти тысяч бойцов и командиров, а также большое количество всевозможных грузов для общевойсковых соединений.
За три месяца интенсивных боев на Черноморском побережье свыше 25 тысяч немецких солдат и офицеров поплатились головой за авантюристические планы своего командования.
Конец декабря 1942 года был отмечен благоприятной обстановкой под Сталинградом и в предгорьях Северного Кавказа. Этим воспользовался штаб Закавказского фронта, направив в Ставку Верховного Главнокомандования план наступления Черноморской группы войск.
Мы указывали, что наступление на Майкопском направлении наши войска начнут 3 января 1943 года. Части 46-й армии выйдут в долину северных отрогов Кавказа и встретятся с наступающими соединениями Северной группы войск. Эту операцию должны были поддерживать также 18 и 47-я армии.
Все было нацелено на неожиданный удар. Черноморская группа тоже подтвердила свою готовность, но 29 декабря из Ставки неожиданно сообщили:
— Верховный приказал наступление на майкопском направлении временно отменить. Вам предлагается срочно подготовить и осуществить удар на краснодарском направлении, прорвать здесь оборону противника и нанести вспомогательный удар в обход Новороссийска. В случае благоприятной обстановки — развивать наступление на Батайск…
Получив такой приказ, мы с командующим Черноморской группой генералом И. Е. Петровым крепко призадумались. Для проведения такой операции у «черноморцев» сил было недостаточно. Ставка обязывала перебросить к ним из состава Северной группы весь 10-й гвардейский стрелковый корпус, две стрелковые дивизии 58-й армии и одну стрелковую дивизию 46-й армии. В распоряжение Петрова передавались три танковых полка из резерва Ставки.
Москва срочно требовала ответа. И тут началось то, что мы с генералом Петровым называли «вариантной лихорадкой». Вариант за вариантом выдвигался то мной, то Иваном Ефимовичем и после всестороннего обсуждения отвергался. Все они с военно-теоретической и с практической точки зрения оказывались нереальными.
Цель, выдвинутая в приказе Верховного Главнокомандующего, была заманчивой: с выходом на Батайск мы ставили противника в безвыходное положение, но задача была невероятно трудной, всюду мы наталкивались на препятствия.
Труднейшим из них был сам район предстоящих боевых действий — пересеченная местность предгорий Кавказа. В это время на склонах хребтов уже серебрился первый снег, а на побережье — дули сильные ветры, шли проливные дожди.
А отсутствие дорог для доставки техники, боеприпасов, продовольствия? Часть железных дорог, автомобильных магистралей была разрушена. Восстановить их в короткий срок мы не могли, так как на нашем фронте были считанные единицы инженерных батальонов. Еще одна трудность была связана с быстрой переброской войск из-под Орджоникидзе.
