Позднее в журнале «Мьюзишен» Ангус сказал: «Казалось, что мы потеряли члена своей семьи, а может, и еще хуже, потому что все мы очень уважали Бона как человека. Да, он действительно любил выпить и побеситься, но он был всегда там, где нужно для работы. За всю карьеру он пропустил концерта три — и то потому, что у него был не в порядке голос и мы сами отговаривали его выступать. Это очень печально; он всегда говорил, что не уйдет, пока не станет знаменитым. Мы с Малкольмом с нетерпением ждали, когда Бон появится в студии. Больше, чем при работе над другими альбомами, — после успеха последнего предстоял действительно серьезный труд. Он работал на записи лучше, чем всегда, и для всех, особенно для фанатов, это большая потеря, ведь они могли бы услышать его на пике формы. Этот альбом стал бы вершиной его карьеры».
В «Классик рок» за август 2005 года приводились слова Малкольма: «Мы были в ужасной депрессии. Просто молча ходили взад–вперед. У нас не осталось ничего. Ничего».
Вскрытие Бона 22 февраля показало, что в его желудке оставалось с полбутылки виски. Вокруг того, что же случилось с Боном той ночью,ходило много сплетен и намеков… от убийства до передозировки героина. Однако настоящей причиной трагедии стало фатальное решение оставить его одного в машине. Согласно вскрытию, наркотиков в его организме обнаружено не было. Бывшая подружка Бона Сильвер баловалась героином, и у Бона однажды была передозировка, когда он в первый и в последний раз попробовал героин за много лет до того в Австралии. После того эпизода он вернулся к проверенному «Джеку Дэниелсу». Бон редко напивался перед концертами, он пускался в разгул, только когда его обязанности перед группой были уже выполнены.
Что же до пьянки, то Иэн Джеффери однажды сказал, что во время турне жил с Боном в одном номере в течение пяти лет и никогда не видел, чтобы тот спал. Не важно, как сильно загулял Бон вечером, — с утра он был всегда на ногах и готов к следующему концерту. То, что он умер совсем один в темной холодной машине посреди ночи, кажется непостижимым.
На следующий день Киннира допросила полиция, но в течение 25 лет никому не удавалось его разговорить. Наконец, осенью 2005 года «Классик рок» опубликовал эксклюзивное интервью с самим Кинниром, который с 1983 года живет в Испании на Коста–дель–Соль. Киннир отверг слухи о том, что Бон якобы захлебнулся в рвотных массах и что он был привязан к ручке передач. Когда Киннир нашел Бона, тот лежал в том же положении, в каком его оставили.
Киннир заявил далее: «На следующий день ко мне зашла Сильвер. Она впервые сказала мне, что Бон лечился от заболевания печени, но пренебрегал некоторыми врачебными рекомендациями. Если бы я знал об этом раньше… Я глубоко сожалею о смерти Бона. Эх, если бы я знал. Я бы повез его в больницу сразу, как только он потерял сознание, но в те горячие денечки отключка была привычным делом, и беспокоиться из–за нее не стоило… и вот что я хотел бы вынести из этого печального эпизода: надо больше заботиться о своих друзьях и быть более осторожными, когда не знаешь всего».
Соболезнования и трибьюты Бону приходили со всего света. «Cheap Trick» и «Angel City» записали версию «Highway То Hell». «Santers», канадское трио, создали кавер на «Shot Down In Flames». Друзья Бона из французской группы «Trust» посвятили ему свой альбом «Repression» («Подавление»). Шотландская группа «Girlschool» добавила к своим концертам номер «Live Wire», а в Америке «Nantucket» — команда, которая много раз играла с «AC/DC», — сделала «It's A Long Way То The Тор» главной и титульной композицией нового альбома. Лондонский паб «Бэндвэгон» организовал вечер памяти Бона Скотта, а Оззи Осборн и покойный Рэнди Роудз[37] написали в его честь песню «Suicide Solution». Международная пресса выпустила статьи о нем, а Джордж и Гарри выкупили в «РАМ» целую полосу и поместили на ней такой текст: «Великий певец, великий автор песен, великий друг, один из немногих. Нам не хватает тебя».
Тело Бона перевезли на судне в Перт в Западной Австралии для кремации и похорон. На панихиде в церкви во Фримантле присутствовали семья Бона, группа и несколько избранных друзей. Прах Бона без большого шума упокоился в Мемориал–Гардене, под эвкалиптами Фримантлского кладбища, 1 марта 1980 года. Перт, Австралия — слишком далеко для большинства фанатов. Мать Бона выразила признательность за то, что присутствовавшие поклонники были очень почтительны. Ангус описывал это так: «На самих похоронах было более–менее тихо, хотя за оградой толпились фаны. Это было к лучшему — не очень–то было бы хорошо, если бы там топталось много народу».
Во время церемоний отец Бона, Чик, наклонился к Малкольму и сказал ему, что им нужно найти нового солиста и продолжать выступать. Бон хотел бы этого. Да, он точно этого бы хотел!
Некоторое время музыканты провели с родителями Бона, которые настаивали на том, чтобы группа не распадалась. Чик сказал также и Ангусу: ««AC/DC» обязаны продолжать. Все вы молоды, вы на пороге большого успеха, так что нельзя взять и все бросить». В августе 2005 года Ангус рассказывал «Классик рок»: «Но, честно говоря, мы не очень–то слушали; у нас было свое горе. Папа Бона продолжал убеждать. Он раз за разом повторял: «Продолжайте выступать, вы еще многое можете сделать».
В пресс–релизе, выпущенном лейблом «Atlantic», было написано: «Бон Скотт всегда был козырным тузом в колоде «AC/DC». Историй о его сексуальных и алкогольных излишествах легион, и в той части писем фанатов, которая не содержала искушающих предложений от юных поклонниц, его неизменно критиковали за то, что он»сбивает с пути истинного«. К сожалению, Бона больше нет с нами: он слишком далеко зашел во время одного из своих знаменитых запоев. Но если в такой нелепой и преждевременной смерти можно найти хоть какие–то положительные черты, так это то, что Бон, наверное, ушел так, как сам хотел бы, не дрогнув, на самой вершине успеха».
В поисках информации о Боне я нигде не нашла ни единого дурного слова о нем. Даже его бывшие жена и подружки все еще были к нему не безразличны, а на свете не так–то много парней, которые могли бы этим похвастаться! Он был прирожденной рок–звездой и любил людей. Но, как однажды сказал Ангус, Бон не был типичным рок–певцом. Он начинал как барабанщик и всегда вел себя как один из участников коллектива… не звезда. В фильме «Let There Be Rock» его спрашивали, чувствует ли он себя звездой. Бон рассмеялся в лицо журналисту и ответил: «Нет, хотя иногда я вижу звезды!»
Перед смертью Бон работал над текстами для нового альбома. Когда Ангус и Малкольм записывали демо–версии новых песен. Бон заходил к ним в репетиционную студию «Е7ее Hire». Вокала он не записывал, но за неделю до смерти как–то явился и предложил поиграть на барабанах, заявив: «Надо держать руки в форме, знаете ли». Поработав над одним из своих фирменных риффов, они создали песню «Have A Drink On Me». Позже Бон помог прописать партию ударных в «Let Me Put My Love Into You». Они договорились встретиться на следующей неделе, когда Бон больше продВинстся в текстах, он попрощался и ушел. Ангус и Малкольм видели его в последний раз.
