В России нет выборного правления, а правят не только одни богатые и знатные, но самые худшие из них. Правят те, кто лучше наушничает при царском дворе, кто искуснее подставляет ножку, кто лжет и клевещет царю, льстит и заискивает. Правят тайком, народ не знает и не может знать, какие законы готовятся, какие войны собираются вести, какие новые налоги вводятся, каких чиновников и за что награждают, каких смещают[30]. Ни в одной стране нет такого множества чиновников, как в России. И чиновники эти стоят над безгласным народом, как темный лес, – простому рабочему человеку никогда не продраться через этот лес, никогда не добиться правды. Ни одна жалоба на чиновников за взятки, грабежи и насилия не доходит до света: всякую жалобу сводит на нет казенная волокита. Голос одинокого человека никогда не доходит до всего народа, а теряется в этой темной чаще, душится в полицейском застенке. Армия чиновников, которые народом не выбраны и не обязаны давать ответ народу, соткала густую паутину, и в этой паутине люди бьются, как мухи[31].
Царское самодержавие есть самодержавие чиновников. Царское самодержавие есть крепостная зависимость народа от чиновников и больше всего от полиции. Царское самодержавие есть самодержавие полиции.
Вот почему рабочие выходят на улицу и пишут на своих знаменах: «Долой самодержавие!», «Да здравствует политическая свобода!». Вот почему и десятки миллионов деревенской бедноты должны поддержать, подхватить этот боевой клич городских рабочих. Подобно им, деревенские рабочие и неимущие крестьяне должны, не боясь преследований, не страшась никаких угроз и насилий врага, не смущаясь первыми неудачами, выступить на решительную борьбу за свободу всего русского народа и потребовать прежде всего созыва народных представителей. Пусть народ сам выберет по всей России своих гласных (депутатов). Пусть эти гласные составят верховное собрание, которое учредит выборное правление на Руси, освободит народ от крепостной зависимости перед чиновниками и полицией, обеспечит народу право свободных сходок, свободной речи и свободной печати!
Вот чего хотят прежде всего социал-демократы. Вот что означает их первое требование: требование политической свободы[32].
Мы знаем, что политическая свобода, свобода выбора в Государственную думу (парламент), свобода сходок, свобода печати еще не избавит сразу трудящийся народ от нищеты и угнетения. Такого средства и на свете нет, чтобы сразу избавить городскую и деревенскую бедноту от работы на богатых. Рабочему народу не на кого надеяться, не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя. Рабочего человека никто не освободит от нищеты, если он сам себя не освободит. А чтобы освободить себя, рабочие должны объединиться по всей стране, во всей России, в один союз, в одну партию. Но миллионы рабочих не могут объединиться вместе, если самодержавное полицейское правительство запрещает всякие сходки, всякие рабочие газеты, всякие выборы рабочих депутатов. Чтобы объединиться, надо иметь право устраивать всякие союзы, надо иметь свободу союзов, надо иметь политическую свободу.
Политическая свобода не избавит рабочий народ сразу от нищеты, но она даст рабочим оружие для борьбы с нищетой. Нет другого средства и не может быть другого средства для борьбы с нищетой, кроме соединения самих рабочих. Нет возможности соединиться миллионам народа, если нет политической свободы.
Во всех европейских странах, где народ завоевал себе политическую свободу, рабочие и начали уже давно соединяться. Таких рабочих, которые не имеют ни земли, ни мастерских, которые всю жизнь работают по найму в чужих людях, – таких рабочих во всей Европе называют пролетариями. Больше пятидесяти лет тому назад раздался призыв к объединению рабочего народа. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – эти слова обошли за последние пятьдесят лет весь мир, эти слова повторяются на десятках и сотнях тысяч рабочих собраний, эти слова вы прочтете в миллионах социал-демократических книжек и газет на всех и всяких языках.
Разумеется, соединить в один союз, в одну партию миллионы рабочих – дело очень и очень нелегкое, требующее времени, настойчивости, упорства и мужества. Рабочие задавлены нуждой и нищетой, притуплены вечной каторжной работой на капиталистов и помещиков, рабочие часто не имеют времени и подумать о том, почему они вечно остаются нищими, как им от этого избавиться. Рабочим всячески мешают соединяться: либо прямым и зверским насилием в таких странах, как Россия, где нет политической свободы, – либо отказами брать на работу таких рабочих, которые проповедуют учение социализма, – либо, наконец, обманом и подкупом. Но никакие насилия, никакие преследования не останавливают рабочих-пролетариев, борющихся за великое дело освобождения всего рабочего народа от нищеты и угнетения. Число рабочих социал-демократов постоянно возрастает. Вот в соседнем государстве, Германии, есть выборное правление. Прежде в Германии тоже было неограниченное самодержавное королевское правление. Но германский народ уже давно, больше пятидесяти лет тому назад, разрушил самодержавие и взял себе силою политическую свободу. Законы издаются в Германии не кучкой чиновников, как в России, а собранием народных выборных, парламентом, или имперским сеймом, как называют его немцы. Выбирают депутатов в этот сейм все взрослые мужчины. Поэтому можно сосчитать, сколько голосов подано за социал-демократов. В 1887 году одна десятая часть всех голосов была подана за социал-демократов. К 1898 году (когда были последний раз выборы в немецкий имперский сейм) число голосов социал-демократических увеличилось почти втрое. Уже более четвертой части всех голосов было подано за социал-демократов, Более двух миллионов взрослых мужчин выбрали социал-демократических депутатов в парламент[33]. Среди деревенских рабочих социализм распространен в Германии еще мало, но теперь он особенно быстро шагает там вперед. И когда масса батраков, поденщиков и неимущего, обнищавшего крестьянства присоединится к своим городским братьям, – немецкие рабочие победят п устроят такие порядки, при которых не будет нищеты и угнетения трудящихся.
Каким же образом хотят рабочие социал-демократы избавить народ от нищеты?
Чтобы знать это, надо ясно понять, отчего происходит нищета громадных масс народа при теперешних общественных порядках. Растут богатые города, строятся роскошные магазины и дома, проводятся железные дороги, вводятся всякие машины и улучшения и в промышленности и в земледелии, – а миллионы народа все не выходят из нищеты, все продолжают работать за одно только содержание семьи всю свою жизнь. Да мало того: все больше становится безработных. Все больше становится и по деревням и по городам людей, которые совсем не могут найти никакой работы. В деревнях они голодают, в городах они наполняют босые команды и золотые роты, ютятся, как звери, в землянках городских предместий или в таких ужасных трущобах и подвалах, как на Хитровом рынке в Москве.
