Этот анализ (который мы изложили, повторяем, в самом сжатом виде, по причине, указанной выше) разрешил то затруднение, которое сознавали все экономисты, выражая его фразой: «капитал для одного – доход для другого». Этот анализ показал всю ошибочность сведения общественного производства к одному личному потреблению.
Теперь мы можем перейти к разбору тех выводов, которые делал Сисмонди (и другие романтики) из своей ошибочной теории. Но сначала приведем отзыв, сделанный о Сисмонди автором указанного анализа, после подробнейшего и всестороннего разбора теории А. Смита, к которой Сисмонди не сделал ни малейшего дополнения, опустив только попытку Смита оправдать свое противоречие:
«Сисмонди, бившийся над специальным рассмотрением отношения капитала к доходу и на самом деле обративший особую формулировку этого отношения в differentia specifica [53] своих «Nouveaux Principes», не сказал ни одного (курсив автора) научного слова, не внес ни атома в разрешение проблемы» («Das Kapital», II, S. 385, 1-te Auflage [54]).
V. Накопление в капиталистическом обществе
Первый ошибочный вывод из ошибочной теории относится к накоплению. Сисмонди абсолютно не понял капиталистического накопления, и в горячем споре, который он вел по этому вопросу с Рикардо, правда оказалась, в сущности, на стороне последнего. Рикардо утверждал, что производство само создает себе рынок, тогда как Сисмонди отрицал это, созидая на таком отрицании свою теорию кризисов. Правда, и Рикардо не сумел исправить вышеуказанной основной ошибки Смита, не сумел поэтому разрешить вопроса об отношении общественного капитала к доходу и о реализации продукта (Рикардо и не ставил себе этих вопросов), – но он инстинктивно характеризовал самую суть буржуазного способа производства, отмечая совершенно бесспорный факт, что накопление есть превышение производства над доходом. С точки зрения новейшего анализа это так и оказывается. Производство, действительно, само создает себе рынок: для производства необходимы средства производства – и они составляют особую область общественной продукции, занимающую известную долю рабочих, дающую особый продукт, реализуемый частью внутри самой этой области, частью в обмене с другой областью – производством предметов потребления. Накопление действительно есть превышение производства над доходом (предметами потребления). Чтобы расширять производство («накоплять» в категорическом значении термина), необходимо произвести сначала средства производства [55], а для этого нужно, следовательно, расширение того отдела общественной продукции, который изготовляет средства производства, нужно отвлечение к нему рабочих, которые уже предъявляют спрос и на предметы потребления. Следовательно, «потребление» развивается вслед за «накоплением» или вслед за «производством», – как ни кажется это странным, но иначе и быть не может в капиталистическом обществе. В развитии этих двух отделов капиталистической продукции не только не обязательна, следовательно, равномерность, а, напротив, неизбежна неравномерность. Известно, что закон развития капитала состоит в том, что постоянный капитал возрастает быстрее переменного, т. е. все большая и большая часть вновь образуемых капиталов обращается к тому отделу общественного хозяйства, который изготовляет средства производства. Следовательно, этот отдел необходимо растет быстрее того отдела, который изготовляет предметы потребления, т. е. происходит именно то, что объявлял «невозможным», «опасным» и т. д. Сисмонди. Следовательно, продукты личного потребления в общей массе капиталистического производства занимают все меньшее и меньшее место. II это вполне соответствует исторической «миссии» капитализма и его специфической социальной структуре: первая состоит именно в развитии производительных сил общества (производство для производства); вторая исключает утилизацию их массой населения.
Мы можем теперь вполне оценить точку зрения Сисмонди на накопление. Его утверждения, что быстрое накопление ведет к бедствиям, совершенно ошибочны и проистекают лишь из непонимания накопления, точно так же, как многократные заявления и требования, чтобы производство не перегоняло потребления, ибо потребление определяет производство. На деле происходит именно обратное, и Сисмонди просто-напросто отворачивается от действительности в ее особой, исторически определенной форме, подставляя на место анализа мелкобуржуазную мораль. Особенно забавное впечатление производят попытки Сисмонди прикрыть эту мораль «научной» формулой. «Гг. Сей и Рикардо, – говорит он в предисловии ко 2-му изданию «Nouveaux Principes», – пришли к той доктрине… что потребление не имеет других пределов, кроме пределов производства, тогда как оно ограничено доходом… Они должны были бы предупредить производителей, что они должны рассчитывать только на потребителей, имеющих доход» (I, XIII) [56]. Такая наивность вызывает в настоящее время только улыбку. Но не подобными ли вещами переполнены писания современных наших романтиков вроде гг. В. В. и Н. —она? «Пусть предприниматели банков подумают хорошенько…» найдется ли рынок для товаров? (II, 101–102). «Когда принимают рост богатства за цель общества, – всегда жертвуют целью средствам» (II, 140). «Если, вместо того, чтобы ожидать импульса от запроса труда (т. е. импульса производству от спроса рабочих на продукты), мы будем думать, что его даст предшествующее производство, – то мы сделаем почти то же, что сделали бы с часами, если бы, вместо того, чтобы повернуть назад колесо с цепочкой (la roue qui porte la chaînette), отодвинули бы назад другое колесо, – мы сломали бы тогда и остановили всю машину» (II, 454). Это говорит Сисмонди. Теперь послушаем г-на Николая —она. «Мы упустили из виду, на счет чего такое развитие (т. е. развитие капитализма) происходит, мы забыли и о цели какого бы то ни было производства… заблуждение крайне гибельное…» (Н. —он, «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства», 298). Оба эти писателя говорят о капитализме, о капиталистических странах; оба выказывают полное непонимание сущности капиталистического накопления. Но можно ли подумать, что последний пишет 70 лет спустя после первого?
Каким образом непонимание капиталистического накопления связывается с ошибочным сведением всего производства к производству предметов потребления, – это показывает наглядно один пример, приводимый Сисмонди в главе VIII: «Результаты борьбы за удешевление производства» (книга IV: «О коммерческом богатстве»).
