Глава VIII
Если упоминать по порядку, что делал и говорил Пифагор, то нужно сказать, что прибыл он в Италию в шестьдесят вторую Олимпиаду, когда победителем в беге был Эриксий из Халкиды,[22] и сразу стал известен и популярен, как и прежде, когда плавал на Делос: там он, помолившись лишь у алтаря Аполлона-Родителя, который один был не запятнан кровью, вызвал удивление у жителей острова. (36) Вслед за тем, направляясь из Сибариса в Кротон, он встретил на побережье рыбаков и, когда они еще тянули из глубины тяжелую сеть, сказал им, каков будет улов, и назвал число рыб. На вопрос рыбака, что он велит им делать, если так и будет, он приказал отпустить рыб невредимыми, сперва точно пересчитав их. И еще более удивительное обстоятельство: ни одна из рыб за такое долгое время, пока велся подсчет, находясь вне воды, не задохнулась, пока он был рядом. Заплатив за рыбу рыбакам, он ушел в Кротон. Те же, рассказав происшествие и узнав имя от детей, поведали всем. Слушатели пожелали видеть гостя, который вскоре явился; при взгляде на его внешность все были поражены и убедились, что он действительно таков, каким его описывали. Через несколько дней он пришел в гимнасий. (37) Когда юноши обступили его, он обратился к ним с речью, в которой призывал их почитать старших, показывая, что в мире и в жизни, в государствах и природе предпочтительнее то, что предшествует по времени: восход – заката, утро – вечера, начало – конца, рождение – смерти, и точно так же исконные обитатели земли предпочтительнее пришельцев, с другой стороны, правители и жители метрополий – тех, которые живут в колониях, а в целом боги выше демонов, последние – полубогов, герои – людей, а из людей выше те, кто были причиной рождения младших. (38) Чтобы убедить юношей, он сказал, что родители настолько превосходят их самих, что они должны благодарить их так же, как благодарил бы умерший того, кто мог бы опять произвести его на свет. Далее, справедливо любить больше всех и ничем не огорчать старших и тех, кто сделал множество добрых дел. Не может быть сомнения в том, что родители выше своего потомства благодаря добрым делам, и потомки всеми своими хорошими делами обязаны предкам, а последние ничуть не меньше обязаны своими добрыми делами богам. И поэтому справедливо, что боги прощают тех, кто ничуть не меньше богов чтит отцов. Ведь и почитанию богов мы научились от отцов. (39) Поэтому и Гомер величает этим именем царя богов, называя его «Отцом смертных и бессмертных», и множество других мифографов передают, что царствующие над богами, стремясь к тому, чтобы разделившаяся между двумя родителями любовь детей принадлежала только кому-нибудь одному из них, и признав поэтому отцовскую и материнскую основу рода равноправными, родили вопреки природным законам Зевс – Афину, Гера – Гефеста[23], чтобы их детища любили лишь одного из супругов, оставаясь чуждыми другому. (40) После того как все из присутствующих согласились с тем, что мнение бессмертных наиболее правильно, Пифагор рассказал кротонцам о том, что основатели колонии близко связаны с Гераклом[24] и поэтому нужно по доброй воле подчиняться родительской воле, ибо предание говорит, что сам бог, подчиняясь другому, старшему богу, претерпел труды и учредил в память о своих деяниях игры, назвав их в честь отца Олимпийскими. Пифагор показал, что в общении друг с другом нужно быть таким, как будто никогда не собираешься стать друзьям врагом, врагам же как можно скорее хочешь стать другом, и при благочинном отношении ко всем старшим любить прежде всего отцов, при человеколюбивом же отношении ко всем остальным стремиться более всего к братскому единению с ними. (41) Затем он говорил о благоразумии, заметив, что юношеский возраст как бы подвергается испытанию со стороны природы, ибо именно в эту пору у юношей высшей степени достигают страсти. Вслед за тем он заставил их убедиться, что к благоразумию подобает стремиться и мальчику, и девушке, и женщине, и всем людям старшего возраста, и особенно младшим. Еще он показал, что одно лишь благоразумие дает и телесные, и душевные блага, сохраняет здоровье и стремление к самым хорошим нравам. (42) Он доказал это и через противоположный пример. Ведь как с варварами, так и с эллинами, воевавшими друг с другом под Троей, величайшие несчастья приключились из-за одной только невоздержанности, с одними – во время войны, с другими – во время возвращения по морю. И лишь за этот порок карает бог десятки и тысячи лет, пророчествуя и взятие Трои, и отправление локрийских девушек в храм Афины Илионской. Пифагор призвал юношей воспитывать себя, советуя им твердо помнить, что было бы глупым признавать самым главным разум и отдавать ему предпочтение перед всем остальным, на развитие же его не тратить ни времени, ни усилий. И в то время как забота о теле подобна худшим из друзей, которые скоро нас оставляют, воспитание, как добрые и прекрасные люди, остается нам верным до нашей смерти, а некоторых одаривает бессмертной славой еще и после смерти. (43) И прочие свои наставления он подкрепил одни – рассказами, другие – мнениями, показав, что воспитание для всего, что считается главным в жизни, служит прекрасным объединяющим началом. Ибо то, что другие считают своими достижениями, порождено на самом деле воспитанием. Ибо природа стремится к тому, чтобы одни из восхваляемых достоинств, каковы сила, красота, храбрость, здоровье, невозможно было перенять от другого человека, другие же, как, например, богатство, власть и многое другое из того, что можно утратить, потеряв, нельзя было вернуть; воспитание же можно получить и от другого человека и, получив его, ничего из приобретенного не утратить. Точно так же приобрести вышеупомянутое не во власти человека, воспитание же он получает по собственному желанию, а затем, приступая к государственным делам, ведет себя не нагло, но исходя из правил воспитания. Ибо лишь одним воспитанием отличаются люди от животных, эллины от варваров, свободнорожденные от рабов, философы от профанов. В целом имеющих преимущество воспитания столько, что бегающих быстрее других на Олимпийских играх найдется из одного города человек семь, людей же, отличающихся мудростью, насчитывается на всей населенной земле тоже только семь[25]. В последующее время своей жизни Пифагор превосходил всех остальных людей знанием философии и называл себя не мудрецом, а философом[26]. Вот о чем он беседовал в гимнасии с юношами.
(45) Когда юноши рассказали отцам о том, что говорил Пифагор, хилиархи[27] пригласили его к себе в совет и, похвалив вначале то, что он сказал сыновьям, попросили его, если он может, сказать что-нибудь полезное для кротонцев, сделав это перед высшими должностными лицами города. Он же сначала посоветовал им воздвигнуть храм Музам, чтобы они охраняли царящее согласие. Ибо эти богини имеют одно общее имя, передавая его друг другу, и особенно рады общим для всех них почестям, и вообще хоровод Муз всегда один и тот же и столь же постоянен, сколь постоянны согласие, гармония, ритм – все, что порождает единодушие. Он показал, что во власти Муз не только прекраснейшие зрелища, но согласие и гармония сущего. (46) Затем он сказал должностным лицам, что нужно, чтобы их отечество создало из вкладов множества граждан общую казну. С ней надо обращаться так, как будто они собираются сделать наследственное ручательство потомкам. Это будет прочное установление, если все граждане будут равны и никому не достанется больше, чем должно по справедливости. Ибо люди знают, что всякое место связано со справедливостью: в мифах говорится, что одну и ту же силу имеют в царстве Зевса – Фемида, у Плутона – Дике[28], в полисах – закон, поэтому, если кто поступает несправедливо по отношению к тому, что установлено ими, является вместе с тем нарушителем всего мирового порядка. (47) Членам совета не подобает произносить имени богов при клятвах, но следует употреблять такие слова, которые и без клятв вызывали бы доверие. Собственным же домом управлять так, чтобы доходы от разумного ведения домашнего хозяйства направлять на его же улучшение. К детям относиться по-родственному, да и в отношении других живых существ иметь такое же расположение чувств. И с женой, помощницей в жизни, общаться так же, как общаешься с другими на основании договора, письменного или высеченного на камне. Отражение этого договора с женой будет в детях. И стараться любить детей не по велению природы, которая породила их без их воли, но разумной любовью: ибо это будет действие твоей собственной доброй воли. (48) Стараться жить лишь с законными женами, чтобы женщины, если их живет несколько в одном доме, не портили рода распущенностью и порочностью. А также когда, оторвав женщину от очага, после возлияний богам уводишь ее к себе, считай, что ты уводишь просительницу перед богами.[29] Для семейных и горожан сделаться образцом порядка и разумности и предусмотрительно заботиться о том, чтобы никто ни в чем не согрешил, а если это произойдет, чтобы совершившие проступок не прятались, опасаясь наказания по закону, но, стыдясь совершенства твоего нрава, стремились бы не избегать справедливого осуждения. (49) Пифагор советовал также оставить нерадивость в делах, ибо нет ничего лучше, чем удача в каждом деле. Самой большой несправедливостью он считал разлучать друг с другом детей и родителей. Самым хорошим человеком следует считать того, кто без постороннего совета может предвидеть, что ему полезно. Вторым по достоинству считать того, кто на примере того, что случилось с другими, понял, что ему полезно, а самым плохим того, который, поступая дурно, надеется на лучшее. Он сказал, что те, кто хочет снискать почести, добьются цели, если будут подражать победителям в беге: ведь и тем соперники их не делают зла, как врагам, но сами стремятся добиться победы. И, соглашаясь с мнением должностных лиц, не досадовать на тех, кто выступает против, но быть благосклонным даже к тем, кто слушает этих людей. Он призвал всякого стремящегося к истинной славе быть таким, каким ему хотелось бы быть в глазах других людей: ведь и священный совет существует не для одобрения, так как в совете есть потребность лишь у людей, но более важна потребность в одобрении со стороны богов. (50) После этого он рассказал всем, что, по преданию, город их основал Геракл, когда гнал стадо быков через Италию и ему нанес обиду Лакиний; Кротона же, помогавшего Гераклу, по ошибке приняв ночью за одного из врагов, он убил и после того, как ему сказали об этом, основал город, назвав его в память об убитом Кротоном; так как сам Геракл причастен бессмертию, то в благодарность за оказанную им честь они должны вести свои дела справедливо, сказал Пифагор. Они же, выслушав его, основали храм Муз и отпустили наложниц, держать которых было в обычае у местных жителей, а также попросили, чтобы Пифагор побеседовал наедине с детьми в храме Аполлона и с женщинами в храме Геры.
