Ознакомительная версия.
В отдельных случаях я буду отступать от этого списка. К примеру, для изучения некоторых сюжетов, связанных с политизацией русского театра, необходимо было использовать специализированные театральные издания, а также провинциальную прессу Российской империи. В столице качеством и основательностью выделялись журнал «Театр и искусство» и газета «Обозрение театров». Также я использую «Журнал Театра Литературно-художественного общества». У московских театралов были особенно популярны журнал «Рампа и жизнь» и газета «Театр»[34]. Важны некоторые статьи известной столичной газеты «Гражданин» князя В.П. Мещерского.
Несомненный интерес представляют материалы черносотенного листка «Виттова пляска», который из-за запретов издания выходил в 1905–1907 годах под разными названиями: «Виттова пляска продолжается», «Русская Виттова пляска», «Гурьевская каша», «Таврическая Виттова пляска». Издатель и редактор никогда не указывались, но, судя по всему, к выпуску газеты были причастны князь М.Н. Волконский и художник Л.Т. Злотников[35]. Как вспоминал В.И. Гурко, «по идейности и остроумию журнальчики эти были во много раз выше революционных и раскупались весьма бойко»[36].Популярность «Виттовой пляски» признавал и другой видный бюрократ, князь С.Д. Урусов[37].Исключительно важен материал сатирических журналов 1905–1907 годов («Шут», «Жало», «Зритель», «Осколки» и т. д.). Он дает известное представление о том, какие отличительные черты Витте осмеивались и какие карикатурные его образы наиболее часто тиражировались прессой[38].
Сведения газет – даже «солидных», претендующих на объективность, – конечно, не всегда достоверны. Имя отставного министра встречалось не только в передовых статьях и фельетонах известных журналистов эпохи – оно нередко мелькало и в коротких заметках, зачастую содержавших непроверенную информацию, даже городские сплетни. Не случайно с 1907 года в либеральных газетах появилась и сохранилась в дальнейшем регулярная рубрика «Вести и слухи»[39].Необходимо выявлять мотивы того или иного журналиста при написании им той или иной статьи, а также учитывать фактор цензурных ограничений, налагаемых на печатные издания.
В дополнение к прессе как к источнику для изучения общественного мнения я использую разнородные документы: материалы Департамента полиции (далее – ДП), записки на монаршее имя, копии шифрованных телеграмм, дневники, переписку и воспоминания. Нельзя обойтись и без документов самого Витте – мемуаров, а также разноплановых материалов, отложившихся по преимуществу в его личном фонде в Российском государственном историческом архиве (далее – РГИА)[40],в их числе – черновики статей, переписка с разными лицами.
Документы ДП заслуживают особого упоминания. В них содержится информация об общественных настроениях. Прежде всего я активно привлекаю материалы перлюстрации. Конечно, они не дают полного представления об общественных настроениях. Но реакция на наиболее значимые события, связанные с Витте, отражалась в переписке, и даже фрагменты из писем, заинтересовавшие чиновников, дают возможность судить о некоторых тенденциях общественного мнения применительно к отставному министру. Кроме того, ДП чрезвычайно волновали циркулирующие в обществе слухи. Правительство интересовали те из них, которые вызывали опасения, т. е. слухи о возможных переменах в правительстве, оппозиционных настроениях, выражении недовольства. Специфика документов ДП как источника для реконструкции общественного мнения была предметом специального изучения[41]. В обширной картотеке, составленной в ДП и частично сохранившейся в каталоге Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ), есть указания более чем на сотню дел, в которых упоминается Витте. Хотя большая часть из них не сохранилась, имеющиеся в моем распоряжении документы содержат уникальные сведения.
Предлагаемая читателю книга не является очередной «фактической» биографией Витте. Реальная жизнь министра часто не имела никакого отношения к циркуляции многообразных и противоречащих друг другу образов, а порой именно они оказывали большее воздействие на политику, чем целенаправленные действия Витте. Зачастую эти образы определяли и политическую жизнь министра, и судьбу многих его преобразований, и отношение к реформам, когда он был уже не у дел. Я постаралась изучить те образы, которые производили особенно сильное впечатление на современников, влияли на политику и на отношение к реформам рубежа XIX–XX веков. С рассмотрения главных компонентов политической репутации Витте и начинается эта книга.
Глава I
Сергей Юльевич Витте – государственный деятель: компоненты репутации
1. «Homo novus»: С.Ю. Витте – новый тип российского бюрократа
Российская Обломовка нашла в нем своего Штольца.
Д.А. Лутохин[42]
В 1859 году, когда вся Россия жила предчувствием грядущих перемен, в журнале «Отечественные записки» был напечатан роман И.А. Гончарова «Обломов». Замысел романа родился у писателя еще в конце 1840-х годов, в «мрачное семилетие» царствования Николая I, а завершил его Гончаров уже в преддверии Великих реформ. В образе вымышленной деревни Обломовки он описал дореформенную Россию с ее патриархальными нравами.
В образе главного героя, Ильи Обломова, писателю удалось невероятно ярко представить не просто социальный, но, скорее, национальный русский тип, показать настоящего русского человека со всеми его достоинствами и недостатками. Обломов – потомственный дворянин, владелец Обломовки, живущий за счет своего поместья и крепостных. Несмотря на свою сердечность, душевную доброту, бескорыстие и мечтательную созерцательность, он олицетворяет, по словам самого Гончарова, «лень и апатию во всей ее широте и закоренелости как стихийную русскую черту». Гончарову вторили и его великие современники, увидевшие в романе воплощение неизменных начал русской жизни. Л.Н. Толстой, восторженно воспринявший произведение Гончарова, писал, что в «Обломове» содержится «нечто вечное». И.С. Тургенев высказался еще более решительно: «Пока останется хоть один русский, – до тех пор будут помнить Обломова». И даже большевистскому лидеру Николаю Бухарину в 1936 году описание русских людей как «нации Обломовых» все еще казалось верным[43].
Единственным деятельным и практичным человеком в романе был близкий друг Обломова – Андрей Штольц. Олицетворение человека дела, он добился положения и высокого чина благодаря собственной энергии и труду. Обломов и Штольц, будучи друзьями с детства, тем не менее предстают антиподами. Вероятно, не случайно Гончаров сделал Штольца русским немцем в противовес русскому барину Обломову, подчеркивая, что упорство, прагматизм, смелые планы и разумное ведение финансовых дел – не в русском характере.
Многие критики отмечали, что, в отличие от Обломова, Штольц для России явление совершенно нетипическое и нераспространенное. Так, известный критик Н.А. Добролюбов мог с полной уверенностью констатировать: «Штольцев пока у нас нет»[44]. Перед русским обществом вставал важный вопрос – кому же из этих двух персонажей гончаровского романа принадлежит будущее? Сам Штольц, словно чувствуя наступление новой эпохи и новых порядков, восклицает в романе: «Прощай, старая Обломовка, ты отжила свой век!» Однако далеко не все разделяли этот оптимизм, и, например, Добролюбов, откликнувшийся на произведение Гончарова знаменитой статьей «Что такое обломовщина?» (1859), словно спорит со Штольцем: «Вся Россия, которая прочитала или прочитает Обломова, не согласится с этим. Нет, Обломовка есть наша прямая родина, ее владельцы – наши воспитатели, ее триста Захаров всегда готовы к нашим услугам. В каждом из нас сидит значительная часть Обломова, и еще рано писать нам надгробное слово»[45]. Обломовка с ее ленивыми и добродушными обитателями была милее русскому сердцу, чем деловая капиталистическая Россия.
Это во многом объясняет, какие препятствия стояли на пути Сергея Юльевича Витте, который, как никто другой среди государственных деятелей, олицетворял собой тип Штольца – энергичного, прагматичного и делового человека, став дельцом на государственной службе.
1.1. «Самодержавный делец» на государственной службе
Как и Штольц, Витте добился выдающегося положения благодаря большой личной даровитости, работоспособности и предприимчивости. В августе 1892 года он был назначен исполняющим обязанности министра финансов – вместо заболевшего И.А. Вышнеградского. К этому времени Сергея Юльевича хорошо знали в столице как большого знатока в железнодорожном деле. Начав свою карьеру в качестве мелкого чиновника на казенной железной дороге в 1871 году, уже в конце 1870-х Витте переехал в Киев, где вошел в частное «Общество Юго-Западных железных дорог». Благодаря умелому руководству Обществом он заметно увеличил прибыльность и эффективность вверенных ему путей сообщения, сделав перевозку грузов более выгодной для клиентов. Председателем правления этого частного общества был банкир И.С. Блиох, но фактическим главой являлся И.А. Вышнеградский. Постепенно между Витте и Вышнеградским выстроились взаимовыгодные деловые отношения. Когда последний в 1889 году предложил императору кандидатуру Витте на пост главы Департамента железнодорожных дел, учрежденного в структуре Министерства финансов, у публики не было сомнений в большом опыте и компетентности Сергея Юльевича. В течение двух с половиной лет Витте под руководством Вышнеградского успешно занимался реформированием тарифной системы.
Ознакомительная версия.
