Что самое интересное, Рокоссовский, похоже, в какой-то момент пытался убедить себя, что действительно родился в Великих Луках — и после войны, уже в бытность министром национальной обороны Польши, отправил туда запрос, стараясь выяснить собственную родословную. Впрочем, вполне вероятно, что в месте своего рождения Константин Константинович никогда не сомневался, а запрос делался только затем, чтобы его отрицательный результат убедил польских товарищей, что маршал действительно родился в Варшаве. Ведь когда Рокоссовский был отправлен служить в Польшу, в качестве места рождения он опять стал указывать Варшаву. Когда же поляки не слишком деликатно отослали Константина Константиновича обратно в СССР, он снова выбрал местом своего рождения российские Великие Луки.
Стоит обратить внимание на еще одну явную несообразность. И старшая сестра Константина Мария, и младшая Хелена родились в Варшаве или, по крайней мере, на территории царства Польского. Почему вдруг семья железнодорожника, работавшего на Рижско-Орловской железной дороге, обосновалась в Польше? Ведь упомянутая дорога была довольно далека от польских земель. Если же допустить, что в период рождения детей глава семейства трудился уже на Варшавско-Венской железной дороге, то становится абсолютно непонятным, что занесло его на Псковщину, да еще с беременной женой. Ведь ехать из Варшавы в Вену через Великие Луки ни один дурак не будет, а семьи железнодорожников обычно селились на станциях той дороги, где работали. Тем более что железная дорога прошла через Великие Луки только в 1898 году, через два года после принятой в советское время даты рождения Рокоссовского. Но неизвестно, знал ли об этом факте Константин Константинович.
В действительности местом рождения будущего маршала были либо Варшава, либо какой-то другой город на территории царства Польского. Что мы знаем точно, так это то, что при рождении Константин был крещен в православии. Это следует из документов его последующей службы в 5-м драгунском Каргопольском полку, в том числе из представления к награждению солдатским Георгием. Это обстоятельство не должно никого удивлять. Вплоть до 1905 года, согласно действующему законодательству, в случае брака католика, находящегося на государственной службе, с православной, их дети должны были креститься в православной вере, иначе их отец терял должность. Отец Константина Ксаверий был то ли машинистом, то ли ревизором, а следовательно, состоял на госслужбе. Хотя Варшавско-Венская дорога, как и почти все железные дороги Российской империи, находилась в концессии у частного капитала, железнодорожники считались государственными служащими и носили форменные бляхи с имперским гербом — двуглавым орлом.
Вот что сообщал энциклопедический словарь «Гранат» о Варшаве той эпохи, когда там жил Константин Рокоссовский: «Население Варшавы в своем росте очень быстро прогрессирует и в этом отношении отводят ей среди городов России третье место (Петербург, Москва, Варшава). Всех жителей около 785 тысяч (1913 г.), из коих православных 36 тыс., католиков — 400 тыс., протестантов — 20 тыс., евреев — 254 тыс.; остальное население армяно-григориане, магометане и пр. В Варшаве имеются: университет, технологический и ветеринарный институты, 7 мужских гимназий, 2 прогимназии, несколько реальных, коммерческих и средне-технических училищ, кадетский корпус, учительская семинария, институт благородных девиц, 4 женских гимназии и коммерческое училище; городских училищ свыше 180. Цены на жизненные продукты и в особенности квартиры — петербургские. Православных церквей в городе (с домовыми) более 20». В одной из них, скорее всего, и крестили будущего маршала. Семья Рокоссовских в момент его рождения проживала на правом берегу Вислы, в Праге, на улице Сталёвой, 5.
Как мы видим, православных в Варшаве было не так уж мало — около 5 процентов населения. Однако среди православного населения города преобладали не поляки, а русские — семьи чиновников и офицеров. Большинство поляков относились к соотечественникам, принявшим православие, настороженно, видя в них агентов России — страны, лишившей Польшу независимости и проводившей в конце XIX и в начале XX века политику русификации. Даже преподавание в польских гимназиях долгое время велось исключительно на русском языке. Только после революции 1905 года было частично восстановлено преподавание на польском; тогда же были разрешены частные мужские гимназии.
Следует сказать, что в данных автобиографии маршала 1940 года есть очевидные неточности. Его отец Ксаверий Юзеф умер не в 1905 году, а 17 октября 1902 года и был 20 октября похоронен на Брудновском кладбище в Варшаве. Надгробная гранитная плита, которая и ныне украшает могилу, была установлена маршалом в начале 1950-х годов. По воспоминаниям Хелены Рокоссовской, отец так до конца и не оправился от последствий железнодорожной аварии, в которую попал за несколько лет до смерти. Она помнила фотографию, на которой отец был запечатлен рядом с перевернувшимся поездом.
Еще одна неточность — насчет четырехклассного городского училища, которое Рокоссовский будто бы окончил. На самом деле Константин либо вообще не окончил училище, либо окончил, но выпускных экзаменов не сдал.
Почему я так утверждаю? А вот почему.
В кандидатской карточке на занятие командных должностей в Красной армии, заполненной 22 апреля 1920 года, Рокоссовский записался Константином Константиновичем, избавившись от непривычного для русского уха отчества Ксаверьевич (у поляков-то отчеств вообще нет). Он указал дату и место своего рождения: 8 декабря 1896 года, Варшава. Здесь дата была указана по старому стилю (юлианскому календарю), действовавшему в Российской империи. По новому стилю — это 20 декабря, но впоследствии Рокоссовский праздновал день рождения всегда 21 декабря, то есть 8-го по юлианскому календарю. В той же кандидатской карточке он сообщил, что окончил пять классов гимназии. Ее название написано неразборчиво и читается как «Фронажовска» либо «Бжезинского». Если верно последнее чтение, то Рокоссовский, скорее всего, имел в виду Первую мужскую гимназию, директором которой в 1911 году был действительный статский советник Александр Алексеевич Бжезинский.
На вопрос: «Когда поступил на военную службу и как: по жребию, охотником или вольноопределяющимся или выпущен из училища?» — Рокоссовский ответил: «2 августа 1914 года вольноопределяющимся 5-го драгунского Каргопольского полка». Здесь маршал малость присочинил, поскольку, как показывают документы, в полк он вступил не вольноопределяющимся, а добровольцем (охотником), так как для вольноопределяющегося у него не было необходимого образовательного ценза. Теперь же он этот ценз завысил.
