Дружную команду авторов «Нашей страны» возглавляли Михаил Владимирович Киреев, на плечах которого держалось всё техническо-издательское обеспечение, и главный редактор Николай Леонидович Казанцев, ответственный за литературно-публицистическую часть газеты.
Без помощи Киреева и Казанцева мне было бы невозможно выстроить цельное повествование о человеке, который не только бросил вызов сталинской диктатуре, но и отважился в те далёкие сложные времена задавать себе мучительные вопросы: каким путём должна идти многострадальная Россия? На какой духовно-идейной основе? Кто должен возглавить её возрождение?
Полезный фактологический материал я получил благодаря переписке с «жёнами Солоневичей»[3], которые перешагнули 90-летний порог, — Рут (Рутикой) — спутницей Ивана Лукьяновича в военные и послевоенные годы, и Ингой, хранительницей художественного наследия покойного Юрия Солоневича, сына писателя. Существенно помог мне И. П. Воронин, замредактора издающейся в Санкт-Петербурге газеты «Монархист», организатор ставших традиционными научных конференций, посвящённых писателю-публицисту. Большое исследование о пребывании Солоневичей в Финляндии провела Е. Г. Сойни, доктор филологических наук из Карелии: она получила уникальные материалы из архива финской полиции. Кандидат исторических наук К. А. Чистяков изучил следственное дело Солоневича в архиве ФСБ, а также его отношения с РОВСом[4].
В ходе работы над книгой мне удалось получить редкие фотографические материалы, освещающие разные этапы жизни «клана Солоневичей». В этом исключительно полезной была помощь Эда Митчелла, профессионального фотографа из города Роаноук (Roanoke), штат Вирджиния (США), где в настоящее время живут близкие родственники Ивана Солоневича. Эд, друг семьи Солоневичей, отреставрировал и переслал мне не публиковавшиеся прежде фотографии из семейного альбома Солоневичей.
Иван Солоневич отстаивал свои взгляды до последнего вздоха, устоял против «воздействий» на него бомбами, провокациями и клеветой. Он выдюжил, — не напрасно его любимым былинным героем был Микула Селянинович, здравомыслящий мужик, обладатель крепкого характера и неодолимой силы, каковой было не занимать и самому Ивану.
Чтобы уцелеть и быть услышанным «в условиях звериной борьбы», Ивану Солоневичу потребовалась не только сила, но и самостоятельно мыслящая голова, особый мужицкий взгляд на события прошлых веков и XX столетия. При любых вариациях «политической конъюнктуры» и соотношения сил на мировой арене он стоял на своём: «Русская монархия есть морально и технически наиболее совершенный в истории способ управления государством». До последних дней жизни Солоневич пытался доказать соотечественникам, что другого пути у России и русского народа нет. Отсюда и название его фундаментального труда-завещания «Народная Монархия».
Глава вторая
МЕЧТА О ЧЕМПИОНСКИХ ЛАВРАХ
Иван Лукьянович Солоневич родился в местечке Цехановец Гродненской губернии 1 ноября 1891 года[5]. Его мать — Юлия Викентьевна, урождённая Ярушевич, выросла в семье бедного деревенского священника, была девушкой строгих правил, с нелёгким характером. Отец — Лукьян Михайлович — крестьянских корней, по словам Ивана, «в детстве пас свиней». Иван не раз подчёркивал в своих статьях, что вырос в «мужицко-поповской семье», «очень консервативной и религиозно настроенной». Правда, Иван был далёк от истового соблюдения православных ритуалов. Объяснял он это так: «В Бога я верую крепко, хотя церковных обрядов и не выполняю. Семеро моих дядьёв были священниками — это несколько отбивает охоту к исповеди»[6].
Кроме Ивана — старшего у Юлии и Лукьяна было ещё трое детей: Всеволод, Борис и Любовь[7]. В семье Солоневичей культивировалась русская культура, русская традиция. «У меня в Белоруссии живут родичи крестьяне, — писал по этому поводу Иван. — Если я считаю, что вот лично мне русская культура, общерусская культура, включая сюда и Гоголя, открыла дорогу в широкий мир, почему я не имею права желать той же дороги для моих родичей. Я часто и подолгу живал в белорусской деревне, и мне никогда и в голову не приходило, что мои родичи не русские. И им тоже»[8].
После учительской семинарии отец Ивана работал в деревенской школе. Тогда же он начал писать консервативно-монархические статьи в гродненские газеты.
Когда в 1902 году губернатором Гродно стал Петр Аркадьевич Столыпин, Солоневич-отец уже работал на скромной должности в губернском статистическом комитете и продолжал журналистскую деятельность. Столыпин обратил на него внимание и в дальнейшем всячески поддерживал Лукьяна Михайловича: и в «Белорусском Обществе», и в качестве издателя газеты «Белорусская жизнь». Первый номер вышел в 1909 году. Газета имела прорусскую тенденцию, предавала гласности факты ополячивания и окатоличивания белорусов. В трудные для газеты моменты Столыпин помогал деньгами — причём не из казённых, а из личных средств[9].
Благодаря своей настойчивости и крепкому характеру Лукьян Михайлович смог выбиться в люди, стать в Белоруссии заметной политической фигурой, даже претендовать на избрание в Государственную думу.
Для Ивана отец был самой авторитетной личностью. Лукьян Солоневич своей начитанностью и образованностью заметно выделялся среди современных ему белорусских политиков и журналистов. Он критически воспринимал многие стороны жизни в Российской империи, но с уважением относился к существующему порядку вещей, считал, что насильственная ломка того, что создавалось столетиями, приведёт к общерусской катастрофе. По мнению Ивана, у отца был только один недостаток — «почтительность к губернаторскому мундиру». Но и в этом случае он умел настоять на своём: «Конфузился, извинялся и продолжал вести свою линию».
Несмотря на поддержку Столыпина, семья временами очень нуждалась. Скорее всего, по этой причине Лукьян Михайлович стал по-любительски заниматься научно-исследовательской деятельностью, экспериментируя с молочнокислыми бактериями, стараясь создать «коммерчески перспективный» молочный продукт. (После Октябрьской революции у Лукьяна Михайловича, игнорировавшего советскую власть и всё с нею связанное, кефир «Лукьяновка» домашней выработки станет главным источником доходов.)
Как ни старался Лукьян Михайлович, он не мог оплачивать учёбу старшего сына в Гродненской гимназии. По свидетельству друга детства Ивана — Льва Рубанова, — Лукьян Михайлович, «забирая сына из гимназии» после трёх лет учёбы, руководствовался и другими соображениями. В 1904–1905 годах гродненские гимназисты поддались всеобщему политическому возбуждению, ходили на демонстрации, присоединялись к толпе и пели революционные песни. Лукьян Михайлович опасался, что Иван «наберётся тлетворного революционного духа».
