Удальцова дала Рудольфу первые уроки классического танца, а в 1953-м при театре открылась уже настоящая балетная студия, где преподавали вышедшие на пенсию солисты Уфимского театра оперы и балета. Нуриев перешел в класс бывшей балерины Мариинского театра Елены Константиновны Войтович. Уважение к ней он сохранил на всю жизнь.
Другим его преподавателем стала Загида Нуриевна Бахтиярова — ранее блиставшая на сцене Уфимского театра. Занималась с ним и Зайтуна Насреддинова, некогда поразившая его грацией и красотой в «Журавлиной песне». Брал он уроки и у ее мужа — Халяфа Гатеевича Сафиуллина, блестящего танцовщика, прославившего башкирский балет. Учителя понимали его, разделяли его идеалы, поощряли его усилия, а дома продолжалось противоборство с отцом. Рудольф уже окончил среднюю школу. Его ровесники работали или учились, приобретая нужную профессию, а он упорно не хотел этого делать, продолжая выступать с танцевальными коллективами Уфы. Бестолковость сына злила и раздражала Хамета. Он постоянно бранил сына и жену — за то, что потакала оболтусу. До конца жизни этот человек так и не понял, что артист балета — это завидная и почетная профессия, продолжая считать сына неудачником. Он не мог оценить адский труд, благодаря которому дается легкость балетных движений, называя Рудольфа лодырем и лентяем.
Обстановка в семье стала более мирной, когда Рудольф получил место статиста в труппе Уфимского театра оперы и балета и принес домой первую зарплату.
Он постоянно посещал занятия балетных артистов, и в конце концов ему предложили в театре контракт. Но Нуриев отказался, так как хотел учиться в Ленинграде в хореографическом училище.
Трудно сказать, как бы сложилась его судьба, останься он дома. Во многом благодаря именно усилиям Бахтияровой, Насретдиновой и Сафиуллина сейчас в Уфе существует башкирская балетная школа, признанная во всем мире. Но тогда она только зарождалась, и многого молодой Рудольф Нуриев еще не мог получить на родине.
Глава 3. Переезд в Ленинград
Летом 1955 года в Москве проходил фестиваль башкирского искусства, но солист балета «Журавлиная песня» (того самого, который Рудольф увидел впервые в жизни) по какой-то причине не смог участвовать в поездке. Нуриев, не колеблясь, предложил свою кандидатуру, хотя партии этой совершенно не знал. Его взяли на гастроли, и он принялся усердно разучивать роль, однако к моменту приезда в Москву перезанимался и получил травму, на лечение которой, как правило, требуется не меньше месяца. Но Нуриев уже через несколько дней вышел на сцену.
Его волновал, конечно, отнюдь не успех балета «Журавлиная песня», а то впечатление, которое он произвел, выступая перед артистами Большого театра. Видимо, впечатление это было благоприятным, поскольку Нуриев сумел добиться разрешения на поступление в Московское хореографическое училище. Однако у Московского училища в то время не было общежития. И тогда Нуриев отправляется в Ленинград.
Он явился в училище на знаменитой улице зодчего Росси прямо к директору Шелкову и заявил: «Я — Рудольф Нуриев. Я хочу здесь учиться». Как ни странно, Шелков ответил положительно на столь странное заявление и разрешил Нуриеву экзаменоваться (о чем, кстати, он впоследствии не раз жалел).
Мариинский театр считает годом своего рождения 1783-й, когда был издан Указ об утверждении театрального комитета «для управления зрелищами и музыкой» и торжественно открыт Большой Каменный театр на Карусельной площади. Театр дал новое имя площади — она дошла до наших дней как Театральная.
Театр несколько раз горел, перестраивался, расширялся. Русская труппа выступала здесь попеременно с итальянской и французской, шли драматические спектакли, устраивались также вокально-инструментальные концерты, шли балеты великого Шарля Дидло, Жюля Перро и Артюра Сен-Леона.
Со временем спектакли русской труппы были перенесены на сцену так называемого Театра-цирка, располагавшегося напротив. Этот Театр-цирк сгорел в 1859 году, и на его месте архитектором Альберто Кавосом был построен новый театр. Он-το и получил имя Мариинского в честь царствующей императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.
Возглавивший балетную труппу театра в 1869 году Мариус Петипа продолжил традиции своих предшественников. Он сохранил старинные спектакли — «Жизель», «Эсмеральду», «Корсара», редактируя их и осовременивая. Создавал свои — например «Баядерку» и «Дочь фараона». Сотрудничал с именитыми композиторами. На сцене Мариинки блистали Полина Карпакова, Ольга Преображенская, Матильда Кшесинская, Николай Легат, Михаил Фокин.
В 1886 году все балетные спектакли были перенесены именно в Мариинский театр, а на месте обветшавшего Большого возвели здание Санкт-Петербургской консерватории.
В ноябре 1917 года Мариинский театр был объявлен Государственным и передан в ведение Наркомпроса. В 1935 году ему было присвоено имя С. М. Кирова, не имевшего опере и балету никакого отношения. Но одно дело имя, а другое — традиции! Несмотря на массовую эмиграцию артистов балета, Мариинка-Кировский сохранила свою хореографическую школу и ее училище по праву считалось лучшим в стране во многом благодаря одной женщине — Агриппине Яковлевне Вагановой, в отличие от своих коллег не покинувшей Россию. Сама Ваганова не была эталоном балерины — небольшой рост, тяжеловатые крепкие ноги, жесткая пластика рук. Но она поняла, на что способно человеческое тело, какими средствами добиться от него грации и точности движений, и выработала на основе этих знаний методику. Ее ученицы позже скажут: «Про тело она знала все». Сегодня ее прыжок — уже история балета. Ваганова получила от критиков неофициальный титул «царицы вариаций».
Когда «великий исход» артистов балета из России опустошил театральные сцены Петрограда и Москвы, Ваганова стала во главе хореографического училища. Ею были воспитаны Марина Семенова, Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Ольга Иордан, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Алла Осипенко, Ирина Колпакова, Фея Балабина, Елена Тангиева…
Увы, к тому времени, когда Нуриев приехал в Ленинград, Ваганова уже ушла из жизни. Но созданная ею методика работала! Ее ученики выступали на сцене и преподавали. Нуриев пробовался в класс народного танца. Когда он показал свой сольный классический номер, комиссия приняла решение зачислить его. Нуриев тогда очень мало что умел, однако в этом странном юноше можно было разглядеть задатки талантливого танцовщика и незаурядные природные способности. В состав комиссии входила Вера Сергеевна Костровицкая — ученица Вагановой, заслуженная артистка РСФСР, бывшая балерина, выдающийся балетный педагог и автор собственной методики преподавания танца, популярной и востребованной до сих пор. Определила потенциал приехавшего поступать в училище Рудольфа Нуриева и приняла его на свой страх и риск.
