Однако некоторые писатели, утверждающие, что они хорошо осведомлены, заявляют, что старший сын Ракоци II не умер в тот день, который называет Э. Хорн. Слух об этом был лишь пущен для того, чтобы отвлечь от ребенка преследователей, которые гонялись за его отцом48.
Очень трудно, почти невозможно опровергать такого рода утверждение — именно потому, что такая гипотеза предполагает таинственность и обман. К тому же мнимая смерть — явление нередкое в истории. Можно было бы ожидать от тех, кто выдвигает такую гипотезу, чтобы они же ее и доказывали. Ничего подобного не произошло, и мы были бы вправе не учитывать ее, если бы не два факта из жизни Ракоци II, намекающие на то, что легенда о его мнимой смерти имеет под собой какое-то основание.
В самом деле, граф Эмерик Текели женился на Елене Зриньи, матери Ракоци II, лишь для того, чтобы завладеть огромными богатствами, которые должны были когда-то достаться пасынку. С этой целью Текели увез с собой Ракоци II, которому было тогда 7 лет, воевать против Австрии. Он рассчитывал, что тяжелая походная жизнь окажется роковой для ребенка. Произошло обратное, и пребывание на свежем воздухе пошло на пользу Ракоци. Тогда задумали его отравить, но и этот замысел Текели провалился49. Некоторое время спустя Елена Зриньи забрала сына и передала его в более надежные руки.
В возрасте 12 лет Ракоци II заболел, и новость о его смерти сразу же распространилась в Вене. Однако это оказалось ложным слухом, и вскоре Ракоци поправился. Наверное, этим фактом воспользовались для того, чтобы аргументировать мнимую смерть Леопольда-Георгия50.
Завершая рассмотрение документа ландграфа Гессенского, заметим, что два младших сына Ракоци II51, Иосиф и Георгий, хоть и воспитывались австрийским императором и императрицей, но им не подчинялись — они лишь терпели своих властителей. Для того чтобы лишить их воспоминаний о своем имени, им присвоили титулы: Иосифу — маркиза святого Марка, а Георгию — маркиза святой Елизаветы52.
Итак, если следовать тексту ландграфа Гессенского, граф Сен-Жермен был плохо осведомлен о своей родословной и об истории своей семьи. Самое странное, однако, в том, что сам ландграф не кажется лучше осведомленным о гессенском доме, раз он пишет: "Когда он (то есть граф Сен-Жермен) узнал, что два его брата, оба — сыновья княгини Гессен-Рейнфельс или Ротенбург. если не ошибаюсь…". То есть ландграф Гессенский в точности не знал, за кого вышла замуж княгиня Гессенская и какие дети у нее родились!
Это, пожалуй, маловероятно. Самое странное — это то. как д’Алвенслебен и ландграф Гессенский объясняют значение имени Сен-Жермен. К этому мы вернемся в последней части нашего исследования.
Третья глава
"ОТ НЕИЗВЕСТНЫХ РОДИТЕЛЕЙ"
После предположительного "Ракоци" следует остановиться на так называемом "San Germano". Существует текст, не процитированный ни одним из биографов графа Сен-Жермена, где дано простейшее объяснение имени, под которым его знали.
Нам кажется маловероятным, чтобы автор этого текста, Альфред де Кастой53, выдумал свой рассказ. Вероятнее всего, это является результатом какого-то расследования. Вот его гипотеза: "В печальном для Франции 1704 году, когда адмирал Рук подарил Англии Гибралтар, позволяющий этой стране господствовать над входом в Средиземное море, после катастрофы под Хохстедтом, когда мы потеряли сто лье территории и наши солдаты были отброшены с берегов Дуная до берегов Рейна, наши извечные Фермопилы, куда нас опять и опять отбрасывают, наша армия, под командованием герцогов де ля Фейад и Вандом, победоносно продвинулась, победив лучшие войска герцога Савойского и заняв его крепости.
20 июня наша армия добилась капитуляции важного города Верчелли — резиденции Савойских владетелей, ключевой точки на дороге из Турина в Париж. В то время, когда французские войска овладевали старинной столицей Либиси, укрепленные стены которой они собирались разбирать, когда водружали французский флаг над башнями собора, в часовне Богородицы простым именем Пьетро крестили одного ребенка, о чем имеется запись.
Впоследствии этот ребенок призван был привлечь к себе внимание многих столиц Европы и сыграть странную и чудесную роль.
Его отец был знатным человеком, почти вельможа. И несмотря на то что ребенок был рожден вне брака, он получил хорошее образование.
…У него не было надежды сделать большую карьеру, и поэтому он предпочел путешествовать ради образования и удовольствия.
Отец платил ему пенсию, позволяющую если не блистать в обществе, то по крайней мере жить достойно. Поэтому, до смерти отца (1749 г.), о нем никто и не слышал. Зато впоследствии, оставшись предоставленным самому себе, он начинает приключенческую жизнь.
Он приехал в Париж и отрекомендовался графом Сен-Жерменом.
На это имя, которое он сохранил до самой смерти, он имел больше прав, чем кто-либо, ибо даже если это имя не было егo по закону, тем не менее это было имя его отца, умершего без наследника по мужской линии"44.
В целом история довольно-таки правдоподобная, но рассмотрим ее подробнее.
Война за испанское наследство, разыгравшаяся в 1701 г. после смерти испанского короля Карла II, прошла кровавым ураганом по Европе и не обошла стороной Италию. Главнокомандующий французской армией Луи-Жозеф, герцог Вандомский, отправился в 1702 г. в Пьемонт воевать с Виктором-Амедсем II, герцогом Савойским, который разорвал союз с Францией.
5 июня 1704 г. герцог Вандомский атаковал город Верчелли. Осада длилась до 20 июля. Утром этого дня губернатор города — командор Де Эй — приказал бить в барабаны и попросил о капитуляции. Просьба была подписана губернатором — лейтенант-маршалом графом де Прела Дориа и командующим плацдармом — графом Санктусом Берном. Просьба о прекращении боевых действий с военными почестями не была сразу уважена. Лишь на следующий день, 21 июня в 4 часа утра, парламентеры от города — кавалер Фучето, Сандамиэн и граф Габриель д’Эст — добились от Луи Вандомского принятия капитуляции. 22 июня гарнизон вышел из крепости "под бой барабанов, с зажженным запалом, с зарядом во рту, раскрытыми знаменами и некоторыми артиллерийскими орудиями". Когда гарнизон вышел из города, он опустил орудия, сдался в плен, и город Верчелли был сдан55.
Таким образом, "ворота Турина" были сданы не 20, а 21 июня 1704 г. Продолжим.
Когда французские войска вошли в город, они поспешили разобрать укрепления, но не тронули уже разрушенную церковь Святого Евсевия. Никак нельзя было проводить обряд крещения в часовне Богородицы, находящейся в апсиде этой церкви56. Зато крестили в церкви Санта-Мария-Маджоре, которую и считали собором.
