Она была рядом всегда, даже когда я не знала об этом. с самого первого поста в FAT-IS-DEAD, с самого первого йога-семинара в «доме солнца». С самого первого «южного», с первой моей командой самых близких и верных учеников – со «Спарты». Она была первым куратором FAT-IS-DEAD вместе с Кирой, и она была первой, о ком я подумала, когда решила открыть первый ма-а-аленький зал #SEKTA в Петербурге.
Катя всегда умела слушать и слышать. Она всегда могла сфотографировать меня и написать обо мне так, как я чувствовала «о себе» сама. Она читала мне вслух – читала, когда мне было плохо, в аудиосообщения в Whats App мою «тайную» книгу «дурге» – читала так, как я ее писала. и при этом она всегда была наравне со мной – такая красивая, уникальная личность… творческая и во многом гораздо более талантливая, чем я. У нас миллион историй, потому что мы уже давно стали одной семьей, но главной историей – или красной линией, идущей сквозь все повествование нашей жизни, – всегда будет наше общее и любимое дело – #SEKTA с самых ее истоков. спасибо, родной мой человек, любимый тысячами людей. И будь, пожалуйста, всегда.
Все началось с любви. По-другому в этой истории и не бывает.
Когда меня спрашивают о знакомстве с Олей Маркес, всегда становится смешно и слегка неловко.
Будучи подростком, я наткнулась на песню каких-то ребят из Екатеринбурга. В них все было настоящее: вера в лучшее, тепло, доброта и большие горящие глаза, это цепляло и бесповоротно влюбляло и в музыку, и в людей. Вокалистка вела блог в ЖЖ, писала о жизни, о том, что видела, что чувствовала. Это был Хантер Томпсон в юбке, современная литература в действии, гонзо-журналистика во всеоружии, смелая и отрывистая.
На первом концерте в Череповце я стояла недалеко от сцены. Кирпичные стены темного зала, красные лампы, бьющие в лицо, жара, духота. Маркес вся в белом, а в душе – черная дыра, эмоционально тяжелый период. Хорошо помню, как ей захотелось курить, и она позвала к микрофону кого-то из зала. По непонятным для меня причинам это была я, смешная, в клетчатых штанах и с торчащими дредами из-под платка. Оля всегда шутит что-то про слишком счастливое лицо. Первый и единственный раз, когда на концерте Alai Oli пел случайный человек. Меня запомнили.
В декабре 2010 года Маркес писала в Twitter про тренировки bodyrock – наше знакомство с интервальными нагрузками. В середине января появился пост: «Хочешь похудеть – спроси меня “Как?”» – был создан блог fat-is-dead, появилось сообщество #SEKTA, а у меня началась какая-то совсем другая жизнь.
Тренировки каждый день, дневник питания, ответы на вопросы в комментариях, поддержка тусовки, ощущение близости к своим учителям. Есть такое правило – мы все равны в этой движухе, но вместе с тем почти всегда есть кто-то сильнее, чем ты. Мы скоро стали «стариками»: брали на себя инициативу, устраивали «беговые» дни, постили фотографии, вели группу, вводили в курс дела новичков, поддерживали тех, кто в этом нуждался. Такой своеобразный костяк.
Потом летние каникулы и первый лагерь #SEKTA в Лоо. Занятия на открытом воздухе, скакалка, купание в море, подъем в 4.00, когда над головой только звезды и ночь обнимает тебя пространством; йога с Ваней в 5.00, потом еще одна с Олей, ворк и вечерняя практика, сыроедение, триста с лишним ступенек до воды и абсолютная любовь. До сих пор помню, как впервые захожу на кухню; между столом и плитой, прижавшись спиной к стене, сидит Маркес, поднимает голову и говорит: «А ты что здесь делаешь?» Запомнили.
8 ноября 2011 года Оля предложила мне и Кире Шелехову (kira_never_die, на момент написания книги – ответственному за весь видеопродакшн #SEKTA) взять на себя ведение блога и выкладывание тренировок, когда они с группой колесили по стране.
Я до сих пор вспоминаю это время как самое вдохновленное в своей жизни. Очарованный идиот, чистый вирт.
Через день пост: у Киры техничный, у меня личный и эмоциональный. Каждый день новая тренировка. Мы исследовали и экспериментировали, стремились разложить все по полочкам, в то время когда информации становилось все больше и больше. Съемки «обращения президента», создание дня «свободного куратора», первые истории «до-после» от наших учеников, ежедневные ответы на вопросы, составление FAQ, инструктажа и прочего-прочего. Эти истории до сих пор можно найти на fat-is-dead, если вскрыть архивы. Все это – наш первый недонаучный отдел.
Самое яркое впечатление от тех месяцев – огромный эмоциональный подъем и безумная работоспособность. Лютая зима на сыроедении, когда я постоянно мерзла, отпаивалась чаями и спала по 3 часа в день, но все равно продолжала существовать в режиме гипермотивации. На какое-то время меня отстраняли, потом я снова писала в блог, брала у Оли интервью на одном из концертов. Тогда же появилась Дурге[1], и знать о ее существовании было сродни посвящению в орден тамплиеров, признание тебя «своим». Наверное, тогда началась эта дружба.
Дальше – больше: #SEKTA лагерь в Южном под Туапсе и образование нашей команды Sparta – самых верных учеников Маркес, там же запись моего любимого интервью «Правила жизни». Это было золотое время: мы все были счастливы и свободны, вне жестких правил и ограничений, тесно общались всей тусовкой, писали в блог, встречались в Москве, создали чатик ВКонтакте. Тогда же Оля позвала нас к себе на свадьбу в Екатеринбург и рассказала о беременности. А зимой, парой месяцев спустя, предложила мне переехать и создать йога-студию.
Все началось здесь – среди мостов и каналов. Питер навсегда останется для нас особенным.
8 марта 2013 года я оказалась в городе на Неве, 10 марта я и Доронины заселились в квартиру на Васильевском острове. Это было начало.
Целую неделю мы готовились к открытию: делали дизайн, писали посты, придумывали тренировки, организовывали раздаточный материал – все сами, все с нуля, дома за компьютером, на Рубинштейна в типографии, по замерзшему городу на автобусе.
17-го числа мы набрали группу сорок человек, и первый #SEKTA филиал считался открытым. В то утро мы пришли в зал Madstyle на Невском, затаив дыхание, закрыв глаза от волнения и скрестив пальцы за спиной. Мы не знали, захочет ли кто-то учиться с нами. Сто человек на открытии стали для нас сюрпризом.
Я никогда не забуду месяцы работы очным куратором – это какое-то особое эфемерное состояние, когда тебя нет и есть только зал и свет, что сквозит через тебя. Слова, которые ты произносишь в кругу или на растяжке или шепчешь наедине ученику в коридоре, – они не твои вовсе. Безумная энергетика. Везде было нужно успеть: показать упражнение, объяснить, проверить правильность выполнения, посчитать, поправить, подбодрить, и все ты один. Без помощников и стажеров. Дневники проверялись тут же, на месте, в тишине после ворка, сидя на сцене среди кирпичных стен «голубятни», свесив ноги. Они еще были понедельные и в виде большой книжечки формата А4. Это потом мы их сложили вдвое, втрое и еще позднее сделали блокноты. Первое время состав группы обновлялся еженедельно. Каждого в зале знаешь в лицо и по имени. Про каждого знаешь какую-то историю.
