Дербенд с конца XII по начало XIII века был отдельным княжеством. Его правители избегали связей с Закавказьем и предпочитали заключать союзы с народами, населявшими Северный Кавказ.
Арран, который в это время становится во враждебные отношения к Ширвану, попадает под власть ветви сельджуков, правивших Ираком. Несмотря на все опустошения, которые несли с собой феодальные войны, заселен он был в это время довольно густо. Это можно заключить из сообщения хроник, которые говорят, что во время большого землетрясения 1139/1140[3]года в Гандже погибло триста тысяч человек. Правда, по другим указаниям погибло двести тридцать тысяч, но даже и эта уменьшенная цифра показывает, что по тому времени это был весьма значительный город. Иракские сельджуки правили Арраном через посредство своих вассалов - Ильдигизидов, о которых нам еще придется говорить в связи с биографией Низами. Основатель этой династии Шамс-ад-дин Ильдигиз попал в рабство в стране кыпчаков, претерпел множество всяких злоключений и, наконец, достался иракскому сельджуку Мас'уду (1133-1152), который привязался к молодому тюркскому рабу и дал ему высокую придворную должность. В 1136 году он уже становится - наместником южного Азербайджана, а при Арсланшахе (1161 -1177) получает громкий титул атабека [4] и становится хозяином всей страны. Из своих сыновей Джихан-Пехлевана он сделал великим хаджибом, то есть церемониймейстером, от которого зависело представление кого-либо султану, а другого сына - Кизил-Арслана - сипехсаларом, то есть главнокомандующим. В 1152 году Ильдигиз овладел Арраном и его столицей Ганджой и сделался самостоятельным правителем почти всего Азербайджана, ибо только Мерага оставалась во владении династии Аксонкоридов. К концу XII века власть потомков Ильдигиза уже начала слабеть. В 1195 году грузины овладели Ганджой, и хотя после их ухода правителем ее снова стал один из Ильдигизидов, но он выплачивал дань Грузии. Последний Ильдигизид, Узбек, для укрепления своей власти пытался даже заключить союз с заклятыми врагами сельджуков - ассасинами.
Упомянем еще, что Эрзинджаном, одной из областей Малой Азии, с конца XI века владела связанная со всеми этими правителями династия Маягупакидов.
Восстановить на основании имеющихся в нашем распоряжении материалов картину общественного строя Азербайджана XII века пока еще невозможно. Несомненно, что служилые люди сельджуков получали так называемые икта, то есть земельные наделы, которые не поступали в собственность награждаемого, но с которых он получал право собирать определенную сумму в качестве жалованья или пенсии. Весьма вероятно, что при этом держатели икта часто злоупотребляли своим правом и не довольствовались назначенной им суммой, а доводили население до полного разорения. Многочисленность икта приводила к большому раздроблению земельных владений и тяжко отзывалась на хозяйстве страны. Все же можно думать, что при сельджуках формы эксплуатации населения были несколько менее жесткими, чем в предшествовавшие эпохи. Вероятно, именно поэтому у позднейших авторов была склонность изображать сельджуков, особенно некоторых - из так называемых «великих» сельджуков, как правителей мягких и справедливых. Эту черту мы увидим даже и у Низами.
Азербайджан в это время обладал рядом крупных городских центров, как Ганджа, Шемаха, Байлакан, Нахичеван и Дербенд. Города эти, зачастую довольно густо заселенные, находились в зависимости от сельджукской феодальной аристократии. Однако население их все же пользовалось некоторой свободой, и такие группы населения, как купцы и ремесленники, обладали самоуправлением и сносились с феодальными властями через своих представителей. Кустарная промышленность и торговля стояли на довольно высоком уровне. Торговое значение такого города, как Ганджа, возрастало еще и оттого, что он лежал на торговом пути в Грузию. Население городов, как уже отмечалось, в этническом отношении было смешанным. Хотя основная масса городского населения и исповедовала ислам, но жили в городах также и христиане, причем особым стеснениям со стороны носителей власти они не подвергались. Это обстоятельство, как мы увидим дальше, также наложило свой отпечаток на литературу того времени. Можно предположить, что среди ремесленников существовали тайные союзы, ставившие себе задачей защиту своих членов от посягательств со стороны носителей власти. Союзы такого рода существовали в халифате еще ранее.
Как мы уже сказали, одним из самых крупных центров того времени была родина Низами - Ганджа. Развалины этого города расположены к северо-северо-востоку от Кировабада (новой Ганджи), на расстоянии около пяти километров от его центра. Горная река Ганджа-чай разделяет город на две половины; по правому берегу лежит большая, по левому - меньшая его часть. Вся площадь города окружена крепостными стенами и валами и равна приблизительно девяти-десяти квадратным километрам.
Левобережная часть окружена двойной стеной с полукруглыми бастионами. Эти стены сооружены из речных булыжников, скрепленных известковым раствором. Пространство между стенами - глубокий ров, когда-то наполнявшийся водой.
Береговые укрепления правобережной части еще более мощны и основательны. В их систему входят отдельные выступающие башни. Укрепление, видимо, выполняло двойную роль, весной, при разливе реки, защищало город от воды, а случае нападения врага со стороны реки представляло собой верную защиту. Общая длина её составляет около трех километров. К этой части города когда-то примыкало обширное предместье, тянувшееся в юго-восточном направлении и доходившее до старого кладбища, где сейчас находится гробница Низами.
Обе части города были соединены между собой тремя большими каменными арочными мостами, быки, дамбы и подступы к которым существуют я поныне.
Обследование развалин Ганджи, произведенное в 1938-1939 годах, показало, что правобережная часть города представляла собой основную, наиболее древнюю и богатую его часть. Раскопки обнаружили громадное количество предметов материальной культуры, в том числе высокохудожественную орнаментированную и украшенную рисунками керамику, повидимому, в значительной своей части производившуюся на месте. Было установлено также, что город имел водопровод из широких гончарных труб, крепко соединенных и защищенных от повреждения. Расколки кладбища показали, что среди могил есть как мусульманские (большинство), гак и христианские (предположительно армянские).
Относительно истории города имеются такие сведения. Армянский историк Моисей Каланкатуйский говорит, что Ганджа была основана уже после арабского нашествия, приблизительно около 845 года; персидский историк Хамдаллах Казвини относит ее основание к 853/854 году. Название свое она получила от древней столицы Азербайджана Ганзака, руины которой сейчас известны под названием Тахт-и-Сулейман (Трон Сулеймана). Арабский географ Истахри (Х-век) говорит, что Ганджа - маленький город на пути из Берда'а в Тифлис (Тбилиси). Берда'а, о которой нам придется еще дальше говорить в связи с одной из поэм Низами, в древности носившая название Партав, лежала на реке Тертере, около ее впадения в Куру. Уже в VI веке она заменила собой древнюю столицу Аррана (Албании), - Кавалак (у арабов - Кабала), которую арабы называли самым большим городом на Кавказе. Берда'а при арабах была большим, цветущим городом, окруженным фруктовыми садами. Она бы да известна шелковыми изделиями, которые вывозились оттуда в южный Иран. В 943-944 годах ее завоевали пришедшие через Каспийское море русские дружины, владевшие ею около полугода. Военные действия отразились на ней крайне тяжело, ибо хотя арабский географ Мукаддаси (конец X века) и называет ее «Багдадом здешних мест», но говорит, что стены ее обрушились, а окрестности покинуты и опустошены. Во времена арабского географа Якута (начало XIII века) Берда'а была лишь небольшой деревней, окруженной развалинами.
