Преподаватель был удовлетворен успехами Джеймса, и, вероятно, он проучился бы у Эллисона несколько лет, но священник умер в апреле 1802 года. Вновь встал вопрос, где продолжать учение. По возрасту ему еще рано было поступать в колледж, однако родители решили, что по уровню своих знаний он сможет там учиться. Так в феврале 1803 года Джеймс Купер стал студентом Польского колледжа в городе Нью-Хейвен в штате Коннектикут. Колледж этот существует с 1701 года и является одним из старейших в США. Джеймс был самым молодым студентом, но по своим знаниям, особенно в латыни, он превосходил многих однокурсников. Он скучал на лекциях и развлекался тем, что дурачился и проказничал, драки с однокурсниками снискали ему дурную славу. Однажды летом 1805 года он насыпал в тряпочку пороху, заложил этот пакетик в замочную скважину двери студенческой комнаты и поднес к пакету спичку. Терпение преподавателей лопнуло. И хотя некоторые защищали его, отмечая «образованность, привлекательную внешность и интеллигентную манеру поведения», Джеймса отчислили из колледжа, и он покинул Нью-Хейвен, оставив неоплаченные долги за книги и одежду, которые родители после погасили.
Дальнейшее образование Джеймс получил с помощью специально приглашенного преподавателя, священника Вильяма Нейлла. Впоследствии В. Нейлл отмечал, что Джеймс в эти годы был «своенравен, абсолютно не терпел серьезных занятий, особенно абстрактных наук, и необычайно любил читать романы и забавные истории».
Увлечение рыцарскими романами и балладами началось у Джеймса еще в детстве. Он с удовольствием слушал рыцарские истории, которые читала детям его мать. Когда ему было лет одиннадцать, он зачитывался очередной историей под названием «Дон Белианис из Греции». Под свежим впечатлением от прочитанного он объявил своим товарищам, что сам напишет такую же историю, в ней будут действовать настоящие рыцари и леди, оруженосцы и солдаты. Но вот беда, Джеймс не проявлял пи малейшей склонности к чистописанию. Выход был найден довольно быстро. Отец одного из приятелей Джеймса издавал местную газету «Отсего геральд». Он согласился, чтобы мальчик надиктовал свою историю прямо наборщику. Несколько глав были набраны и отпечатаны, но энтузиазм автора скоро иссяк, и начатая история так и осталась неоконченной.
По вечерам Джеймс любил слушать разговоры взрослых. Теперь часто говорили о новом шоссе, которое соединило Черривэлли с Олбани. Джеймс ездил по этому шоссе, видел, как в сторону Олбани по нему направлялись груженные зерном телеги, а навстречу им ехали многочисленные новые эмигранты с детишками, с небогатым скарбом. Шоссе было построено частной компанией, за проезд по нему взимали плату. Буквально через милю на шоссе были расположены таверны, где проезжие могли отдохнуть, подкрепиться, накормить и напоить лошадей, а то и переночевать.
В доме Куперов собирались директора и владельцы акций компании, строившей шоссе, и разговоры в основном велись о том, куда направить средства, полученные от пользования дорогой. По условиям строительства чистая прибыль не должна была превышать десяти процентов от вложенного капитала. А что делать с остальными деньгами? Одни предлагали заменить деревянные мосты каменными, другие – поставить вдоль всего шоссе фонари, чтобы лучше использовать его ночью. Но все эти разговоры так ни к чему и не привели, ибо вскоре другая компания построила севернее новое шоссе вдоль старой индейской тропы, которой издавна привыкли пользоваться местные жители, и все движение между этими районами мало-помалу переместилось на новое шоссе, а старое пришло в упадок.
Джеймс рос любознательным, независимым, вспыльчивым юношей. Своенравный характер шестнадцатилетнего сына беспокоил старшего Купера. Он решает определить его по военно-морской части и для начала отправляет Джеймса простым матросом в плавание в Европу на торговом корабле. «Стирлинг» – так назывался корабль – отплыл из Нью-Йоркского порта в середине октября 1806 года и взял курс на Лондон. Путь в Англию был долгим, море штормило. Где-то перед Португалией за кораблем погналась вооруженная феллюка, и перепуганные моряки спрятали свои серебряные деньги, да так умело, что долго потом не могли их найти. Обнаружили их на дне ящика с хлебом после того, как съели весь хлеб. После прихода в Англию моряки больше всего опасались насильственной вербовки в королевский флот. Для Джеймса, который с детства был воспитан в глубоком уважении к Англии и англичанам и, по собственному признанию, «смотрел на Англию снизу вверх с обожанием, как на политического, морального и литературного кумира», столкновение с английской действительностью явилось настоящим шоком.
Он с опаской ходил по Лондону с моряками «Стерлинга», удивляясь в душе тому, что американцы, которые у себя дома принимали любого англичанина, словно родного брата, здесь были не в чести, и в лучшем случае их присутствие терпели как неизбежность. Джеймс, вероятно, должен был узнать о трагическом случае с американским судном «Чесапик», которое в июне 1807 года было обстреляно английским фрегатом «Леопард» под тем предлогом, что на «Чесапике» якобы служили четыре «дезертира» с английских кораблей. Три моряка с «Чесапика» были убиты, восемнадцать ранены, а четверо захвачены англичанами как «дезертиры».
Из Лондона корабль идет в Испанию, затем возвращается в Лондон и уже оттуда направляется обратно в США. «Стирлинг» прибыл в Филадельфию в середине сентября 1807 года. Год тяжелой морской службы пошел на пользу Джеймсу. Он не только хорошо освоил морское дело, но и повзрослел, стал дисциплинированным и выдержанным.
20 февраля 1808 года Джеймс Купер принял присягу перед нью-йоркским нотариусом В. Вильямсом, и таким образом его патент на первое офицерское звание вступил в законную силу. Вначале он был приписан к бомбардирному судну «Везувий», стоявшему на ремонте в нью-йоркской бухте, а в июле направлен в форт Освего, на берегу озера Онтарио в составе группы специалистов для наблюдения за постройкой брига «Онеида» и двух канонерских лодок.
Жизнь в примитивной пограничной деревне была нелегкой. Все разговоры велись вокруг возможной войны с Англией и закона об эмбарго, подписанного президентом Джефферсоном в декабре 1807 года и фактически накладывавшего запрет на все внешнеторговые связи страны. Расположенные в форту Освего военные моряки во исполнение этого закона должны были бороться с контрабандистами.
«Слухи о войне здесь весьма сильны, – писал Джеймс брату Ричарду в ноябре 1808 года. – Если они подтвердятся, то прощай озеро Онтарио, и я снова буду иметь удовольствие увидеть соленую морскую пучину. Последний месяц наше Освего переполнено – офицеры, торговцы, контрабандисты… Сюда прибыл небольшой отряд пехоты под командой лейтенанта Джона Кристи. Они заняли старый форт и пробудут в нем всю зиму. Их офицеры – весьма приятное пополнение нашей небольшой группы…»
