В такой обстановке падает политическая активность Спинозы. Уединившись теперь в тиши своего кабинета, летом 1675 г. Спиноза заканчивает «Этику», главный труд своей жизни. Но автор «Богословско-политического трактата» уже не смог ее опубликовать, ибо его недругами был распущен слух, что новое произведение еще атеистичнее, чем прежнее. Свое последнее произведение — «Политический трактат», являющееся как бы политическим продолжением «Этики», автор не успел закончить: он умер 21 февраля 1677 г. от болезни легких. Эта наследственная болезнь, по всей вероятности, усилилась в результате работы философа по шлифовке линз.
Ближайшие друзья Спинозы, особенно Ярих Иеллес, подготовили его «Посмертные сочинения», которые вышли в Амстердаме в декабре 1677 г. На титуле не было обозначено его полное имя, а стояли только инициалы: «Б. Д. С.», Бенедикт де Спиноза. Но как сообщает Лукас, философ был против того, чтобы его имя вообще стояло на его произведениях. В «Посмертных сочинениях» были опубликованы: 1) «Этика», 2) «Политический трактат», 3) «Трактат об усовершенствовании разума», 4) «Переписка», весьма неполная и с множеством купюр, сделанных издателями по соображениям безопасности, 5) «Очерк грамматики древнееврейского языка», составленный философом в процессе его работы над «Богословско-политическим трактатом».
Через несколько месяцев это издание было запрещено нидерландскими властями. Следующее издание сочинений Спинозы было осуществлено лишь в начале XIX в.
Из предшествующего обзора деятельности Спинозы и социальных условий, в которых она протекала, следует вывод, что социальные позиции мыслителя не допускают однозначного определения. Решительно порвав с еврейской общиной, руководимой деспотической олигархией, молодой мыслитель сблизился с радикальными и даже революционными деятелями. Наиболее общей идейной платформой, объединявшей их, был мистический пантеизм, настаивавший на непосредственном контакте с бесконечным и безличным богом. Такая позиция, будучи в основе своей мистической, у многих из этих мыслителей не исключала, однако, и высокой оценки человеческого разума, и необходимо связанных с ней элементов рационализма. От своих друзей Спиноза усвоил некоторые элементы утопического коммунизма, выраженные, правда, весьма туманно.
С этой линией социальных симпатий связаны демократизм Спинозы, его антимонархические и республиканские настроения, ими же объясняется и его близость к народу. С другой стороны, мыслитель постоянно ощущал, что большинство народа было темной и суеверной массой, которая следовала за кальвинистскими церковниками и оранжистами. Это толкало Спинозу на сторону олигархическо-республиканской партии де Витта, ибо именно с ней в ту эпоху более всего были связаны в Нидерландах интересы науки и образованности. Близость к этой партии объясняет известный интеллектуальный аристократизм автора «Этики» и «Богословско-политического трактата».
Еще более сложно философское развитие Спинозы. Оно началось еще в религиозном училище, где будущий философ ознакомился с идеями Маймонида и других еврейских средневековых мыслителей. Но для философского развития юного Баруха немаловажное значение имело и внимательнейшее изучение текстов Ветхого завета, ибо эти во многом еще примитивные тексты в сущности лишены тех утонченных теологических и тем более идеалистических мыслей, которые развились — пускай на их же основе — в более поздних иудаизме и христианстве.
Изучение произведений новых и современных ему мыслителей способствовало преодолению известного влияния схоластического мышления на молодого Спинозу. Из числа этих философов особо следует отметить Джордано Бруно. Его влияние наиболее ощутимо в «Кратком трактате о боге, человеке и его счастье». Из последующих философов следует указать на Бэкона, Декарта и Гоббса. Историки философии обычно подчеркивают решающее значение философии Декарта для формирования философской доктрины спинозизма. В общем это справедливо, хотя весьма существенно и то, что уже в первом своем письме к Ольденбургу, ученому секретарю Лондонского естественнонаучного общества, относящемся к сентябрю 1661 г., молодой Спиноза, формулируя свою будущую философскую программу, занял критическую позицию по отношению к философии как Бэкона, так и Декарта.
В числе теоретических источников спинозизма немалое значение имеет интенсивно формировавшееся в его эпоху математическое естествознание. О естественнонаучных интересах философа свидетельствуют его переписка с Ольденбургом и некоторые другие письма, а также отдельные места его философских произведений. Не случайно, конечно, что литературное наследие Спинозы включает небольшой «Трактат о радуге», показывающий, что философ занимался оптикой не только практически, ибо даже для шлифования линз ему нужны были известные теоретические знания.
Но, отмечая все это в интересах наиболее полного выявления материалистической сущности спинозизма, мы обязаны подчеркнуть, что естественнонаучные интересы не являлись определяющими для Спинозы, каковыми они были, например, для Декарта и Лейбница. В фокусе его философских интересов, начиная с его первого произведения и кончая главным трудом его жизни, стояли вопросы этики. В эпоху крушения феодально-теологической, преимущественно аскетической, морали, в условиях огромного по тем масштабам научно-технического прогресса, когда интенсивно развивались новые моральные ценности, возникла настоятельная необходимость в разработке новой, полностью секуляризованной, совершенно свободной от религиозной опеки теории морали. Именно эту задачу прежде всего и решал гениальный автор «Этики».
Однако в рассматриваемую эпоху, как уже и в античности, считалось само собой разумеющимся, что этика «должна основываться на метафизике и физике», ибо «необходимость вещей относится к области метафизики, а знание метафизики должно всегда предшествовать [другим знаниям]» (8, 2, 502). В духе многовековой традиции, восходящей к Аристотелю, под метафизикой Спиноза, как и многие другие философы той эпохи, разумел прежде всего онтологию, то есть учение о бытии. Онтологии отводилась как бы роль введения в этическую доктрину. Об этом прямо свидетельствует структура «Этики», первая часть которой посвящена вопросам бытия, а наиболее значимые этические положения сформулированы в последней, пятой части. Методология спинозизма, в соответствии с которой философ сформулировал принцип своей метафизики, тоже подчинена решению задач этической теории.
Та форма, какую Спиноза, крайне скупо указывающий свои теоретические источники, придал своему учению в «Этике», которую он стремился представить как «геометрическое» произведение, сильно затрудняет задачу анализа и тем более исследования его философской системы. Эта трудность однажды была отмечена Марксом: «…у философов, которые придали своим работам систематическую форму, как, например, у Спинозы, действительное внутреннее строение его системы совершенно отлично ведь от формы, в которой он ее сознательно представил» (3, 457).
