Итак, заговор. Язов потом объяснил народным депутатам с трибуны съезда, что войска прибыли для того, чтобы помочь жителям Подмосковья убирать картошку, почему Лебедь и назвал главу своей книги, где он всё это описывает, «Картошка в мундирах». Смешно... Депутаты проглотили идиотское объяснение, но о. Александр уже был убит. Заговор состоялся, но реализацию его остановили на начальной стадии, и Александр Мень был принесён в жертву. Уверен, что эта жертва сорвала переворот. А ведь в 1990 г. он имел все шансы на успех...
Убийц о. Александра следовало бы разделить на три категории: исполнители, организаторы и вдохновители. Исполнители - профессиональные убийцы, люди с опытом, уже имеющие на совести тяжкие преступления. Им хорошо заплатили и посулили если не отпущение грехов, то защиту от закона. Этих людей, очевидно, нет в живых: такие свидетели смертельно опасны и от них избавляются сразу после «акции». Как ни парадоксально это прозвучит, исполнители менее всего виноваты в этом преступлении.
Организаторы - те, кто обладал огромной и бесконтрольной тайной властью, те, кто имел в своём распоряжении практически неограниченный запас киллеров и в любой момент мог использовать их для деликатных операций. Это люди циничные и не столько идеологизированные, сколько использующие идеологию в интересах собственной власти, которые они отождествляют с интересами государства. Эти люди и сейчас сохраняют свои связи и огромное влияние. У них достаточно сил и средств, чтобы надёжно упрятать концы в воду, чтобы преступление, о котором мы говорим, никогда не было раскрыто. Вина этих людей необычайно тяжела.
И наконец, вдохновители (инспираторы, заказчики). Это те, кто принадлежал к высшей церковной иерархии. Говорю (и подчеркиваю это) лишь об отдельных князьях Церкви, зависевших от тайной государственной власти и в то же время оказывавших на неё немалое влияние. Эти люди, по сути, враждебны христианству, пронизанному духом истины, любви и свободы. Для них православие - русский этнографический заповедник, охраняемый государством, и, более того, религия ненависти к общему врагу - иноверцу, инородцу, инакомыслящему. Люди бездарные, они полны были лютой ненависти и зависти к о. Александру, одарённому свыше сверх всякой меры.
Эти люди убедили своих патронов, что о. Александр - «скрытый иудей», он представляет смертельную угрозу для России, для Русской Православной Церкви, для безопасности государства. Пока он будет жив, он будет мутить народ и угрожать священным интересам Державы. В подобном же духе они воспитали свою паству. Эти люди ведали, что творили. К ним в полной мере относятся слова Христа: «...Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы ему повесили мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской» (Мф 18,6). Я не завидую участи этих людей.
Христианский святой - человек, всецело посвятивший себя служению Богу. О. Александр Мень отдал себя без остатка Богу и людям. Известный религиозный мыслитель Георгий Федотов однажды сказал: «Святые неизбежно становятся мучениками». Так и произошло с о. Александром. Он был убит за Христа, за свою пламенную веру в Него.
Клевета сопровождает о. Александра и после смерти. Нападки на него становятся всё более ожесточёнными. Его книги, за редчайшими исключениями, не продаются в церквах и монастырях, где его самовольно объявляют еретиком, а теперь уже и сжигаются, как это проделали недавно в Екатеринбурге по приказу (или по благословению?) местного архиепископа Никона. Реакция патриархии была холодноотстранённой, прикровенно-одобрительной. Это печальный знак. Это свидетельство глубокого духовного неблагополучия, точнее, глубокой духовной болезни, охватившей не только общество, но и Церковь.
О. Александр не раз напоминал, что отцы Церкви, как и русские религиозные мыслители, «подчеркивали, что существуют две формы религиозности: «открытая», свободная, человечная, и «закрытая», мертвящая, унижающая человека. Вечным примером столкновения между ними является антитеза Евангелия и фарисейства». Он не разделял взгляда, по которому любая религиозность служит этическому возрождению. Нет, тот, кто заявляет о любви к Богу, а брата своего ненавидит, тот, по слову апостола, лжец. «... Служение истине и Богу невозможно без верности нравственным заветам, данным человеку».
О. Александра чрезвычайно беспокоила ситуация, сложившаяся у нас и в Церкви, и в обществе. Он понимал, что тёмные силы могут обуздываться только духовным началом, но если идеалы отсутствуют, никакая политика и никакая экономика не помогут. Он писал: «Одни лишь социальные перемены помогут не больше, чем манипуляции крыловского квартета». В правоте его слов мы убедились сегодня в полной мере.
«Мы живём в последствиях колоссальной исторической патологии ... которые и сейчас живут в душах людей», - его диагноз был точен. И это относится не только к России, но и ко всей современной цивилизации, потому что «мир стоит на распутье, дойдя до последней роковой черты ... мы должны знать, что если не пойдём верной дорогой, наше столетье может стать последним в истории. Не волен ли Творец начать её сызнова.
Однако несмотря на грозные знаки апокалипсиса, о. Александр был полон надежды. Он любил повторять слова Альберта Швейцера: «Моё знание пессимистично, но моя вера оптимистична». Он разделял этот оптимизм. Он говорил: «...надежды мои чисто мистические, потому что я всё равно верю в победу светлых сил. Я убеждён, что сила зла базируется на нашей трусости и тупости, но то, что на протяжении эры беззаконий всегда находились стойкие люди, праведники, мученики ... - утешает, это залог того, что дух непобедим и чёрные призраки всё равно рассеются рано или поздно».
В эти дни, когда нашу страну сотрясают социальные бури, как призыв, обращённый к нам, с необычайной силой звучат слова Александра Меня: «Сегодня, когда напряженность в обществе достигла точки почти критической, я не хотел бы давать людям никаких поводов полагать, что у меня есть иллюзии, - я человек без иллюзий, -но я верю, что Промысел Божий не даст нам погибнуть, и всех, у кого есть искра Божья в сердце, я призываю к тому, чтобы твердо стоять и не поддаваться ужасу и панике: мы пройдём через все эти полосы в конце концов, пройдём, я убеждён».
Яков Кротов
Что написано топором...
Составители собрали главы из книг Меня по истории религии, его лекции и беседы. Оглавление, аннотация и введение намекают: автор сейчас произведет сеанс оправдания магии с христианских позиций. Любителей магии много, книгу купят и начнут читать - а там лишь «последующее разоблачение». Мень относится к типу миссионеров-канатоходцев, которые умудряются не уклониться ни в нетерпимость, ни в благодушие. Показывая, что магия и оккультизм выросли из реальных духовных потребностей и из контакта с духовной реальностью, а не просто из человеческой глупости и суеверия, он вливает в читателя христианство, мысль о том, что магия и оккультизм есть «скользкий путь» (с. 53), путь порабощения человека. Магофилы будут чрезвычайно разочарованы. Будут ли они обращены? Некоторые - наверняка, очень многие люди пришли к вере в Христа именно благодаря чтению книг Меня. Но книгу можно рекомендовать для чтения и верующим, и неверующим просто как литературный шедевр. Уникальный стиль Меня одаривает читателя сопричастностью умному, бодрому и доброму человеку, передает ощущение какой-то благодатной свежести. Или свежей благодатности.
