Ознакомительная версия.
КРЕПЧЕ ЗА ШОФЁРКУ ДЕРЖИСЬ, БАРАН
"В нашем парке Вы можете покататься
верхом, на тройках, четверках, пятерках
или "шестерках" с "одиннадцатым" двигателем."
(объявление)
Все знают, что приобрести в наше время машину честным путем может или жулик, или академик. Я, не будучи ни тем ни другим, насобирав денег в долг, все-таки совершил этот мужественный поступок. Следующим действием была поездка на станцию ТЕХобслуживания, чтобы втереться к ним в доверие и пролезть в вожделенную категорию ТЕХ, кого действительно обслуживают. Несколько дней я курил со всеми работниками снизу доверху, подавал инструменты, бешено ругался матом, весь измазался, обедал, играл в подвале в настольный теннис, но лишь на девятый день удостоился полного доверия и был послан мастерами за водкой. Легче верблюду пройти в игольное ушко, чем автовладельцу в царствие слесарное.
С тех пор мастера станции присутствуют на моих днях рождения, сидят на лучших местах на наших концертах, и если я соберусь крестить своих будущих детей, то крестным отцом будет приемщик или начальник арматурного цеха.
Расслабляться нельзя ни на день. Даже если ваша машина ездит, и пока еще все в порядке, нужно позванивать на станцию или домой к мастеру, заезжать "по дороге" или не "по дороге", баловать свежими анекдотами, продуктами, сигаретами, пивом и воблой, то есть всячески напоминать о себе. Тогда не исключена возможность, что в случае какой-либо поломки автомобиль все-таки починят, а не заставят ждать своей очереди на ужасных ОБЩИХ основаниях.
Добротный, но не обладающий большими средствами автолюбитель выдает своих дочерей замуж за работников автосервиса, переселяется на одну с ними лестничную площадку, а в идеальном случае к концу жизни сам устраивается работать на станцию, хотя бы на полставки.
Сегодня 14 марта. Неделю назад я отволок на сервис свою колымагу, в ней сломалось ВСЕ. Не само собой, конечно, сломалось, а я сильно помог.
Ехал как-то поздно вечером в районе развилки по Варшавке, там, где трамвай петлю делает. Находился в глубокой, глубокой задумчивости — все думал, стоит выпивать "за рулем" или нет? И не заметил, как врезался в трамвай. Не очень сильно врезался, но испугался и стал убегать. Повернул налево, затем направо и опять врезался в трамвай — там их как собак нерезаных. Но оказалось, что в тот же самый: он там "петлю" делает. Тут уж остановился совсем, а из трамвая вагоновожатая женщина вылезает, чуть не плача: "Я, что, — говорит, — Вас чем-то обидела?!"
Короче, дальше неинтересно, но машину пришлось на серьезный ремонт ставить.
А вчера вечером позвонили: "Слышь, Кошелёк, — так они меня любовно называют, — приезжай завтра с утра забирать".
И вот сегодня в 8 утра я остановил такси, плюхнулся на сиденье, вытянул ноги и начал: "Вот там, где вы меня посадили…" — это у меня сработал условный рефлекс, приобретенный еще много лет назад.
Когда я слышу на улице "Такси, эй, такси!", я непроизвольно поворачиваю голову — очень похоже на "Максим". С ранних детских лет этот вид транспорта у меня ассоциировался с красивой жизнью и каким-то запретным плодом. Поучась в институте, я хорошо запомнил комсомольское собрание, на котором разбирали двух студентов, уличенных в частых поездках на такси. Их сильно ругали за превышение необходимой крутизны, они лениво отбрехивались и обещали исправиться, то есть впредь выходить из машины не перед самым институтом, а за два квартала. Я тоже был крайне возмущен их безобразным поступком, но, будучи человеком свободолюбивым, решил в порядке протеста поехать домой на такси, правда, отойдя от здания на безопасное расстояние.
Водителем оказался молодой широкоплечий парень, я на него все время посматривал с симпатией — очень меня распирало желание рассказать ему, какой смелый и принципиальный пассажир сейчас с ним едет. Но он, похоже, сам был смелый и принципиальный и в разговоры праздные вступать со мной не очень торопился.
Машина у него была как машина: на торпеде две гэдээровские переводные картинки красивых баб, стандартная пластмассовая голова Буратино, в которой при торможении загоралась лампочка, но вместо обязательной милицейской фуражки, под задним стеклом красовались три мотоциклетных шлема — два больших и один маленький. Только я собрался про шлемы спросить (в смысле: может фуражка — это уже прошедший день), как он говорит:
— Видишь эти шлемы? У меня мотоцикл с коляской есть, жену с ребенком вожу по субботам за город. Ну, а в обычные дни езжу на нем на работу в наш ордена Ленина и Александра Невского краснознаменный таксопарк имени Калинина. Мотоцикл в парке оставляю, а шлемы, чтоб не сперли, — с собой. Помнишь, позавчера жара какая была — за тридцать. Вот, значит, беру во Внуково трех бабаев — за коврами приехали. Они жениться собираются, а ковров положенных нет. А без ковра ни одна порядочная не пойдет — вот они и приехали на один день. Ну, везу их, они спрашивают, зачем тут шлемы? Я говорю, что новый закон в Москве вышел — пассажиры обязательно в шлемах. Пошутил, значит, — это я от жары всегда шучу.
Короче, через минутку смотрю, а они уже все трое в шлемах, даже детский ухитрились напялить. Я, конечно, сразу по тормозам, к обочине подрулил, выскочил до ближайших кустов, упал и уже там давай хохотать.
Вернулся минут через пятнадцать, они сидят, как ни в чем не бывало. "Что, — говорят, — шеф, приспичило?". "Ага, — отвечаю, — приспичило, да еще как!" В общем, на план пришлось плюнуть, и пока на всех заправках и стоянках наши на них не нагляделись, я в ковровый магазин свадебных товаров все никак не мог доехать — сам понимаешь.
— С ними, вообще, умора, — продолжал веселый водитель, не давая мне опомниться.
— У меня сосед Витька — официант. Вот приходят к нему в кабак двое, заказ сделали и спрашивают про салфетки крахмальные, что на тарелках стоят пирамидками, что, мол, это такое? Витька — не будь дурак — отвечает: "Это шапочки специальные. Когда пора уже горячее нести, надеть нужно", — тоже, значит, пошутил и пошел на кухню. Минут через 20 выходит, а они в салфетках сидят, морды — ящиком. И не одни они, а ползала.
Тут уж я не выдержал и говорю:
— По-моему кто-то из вас двоих врет — или ты, или твой Витька.
— Да ты что?! — он загорячился, — вон у нас в прошлом годе Сашку милиция заприкалывала, что уже три месяца не работает. Мы с ребятами его гидом-экскурсоводом устроили, знаешь, там: "…справа от нашего автобуса дорогие гости столицы могут видеть Красную площадь. С нее начинается история нашей Родины, с нее начинается и мой рассказ".
Ознакомительная версия.
