Как зарубежный корреспондент «Русского слова», И.М. Троцкий заявляет себя в нескольких журналистских амплуа: политический обозреватель, художественный критик и бытописатель. Если политические события тех лет сегодня интересуют лишь специалистов-историков, то живые зарисовки Троцкого культурных явлений, особенностей менталитета и характера тогдашних немцев не потеряли свою остроту и в наши дни. Сообщая об очередном съезде Германского колониального общества2, И.М. Троцкий пишет3:
Звучали громкие речи о национальном величии Германии, о германской расе, с неизменным рефреном: «Вся Средняя Африка должна быть германской». Утверждалось, что «без колониальных приобретений будущее экономическое благосостояние метрополии немыслимо, и что они только обеспечат Германии почетное положение в Европе». <...> «Выступили с протестом против разрешения рейхстагом смешанных браков с туземцами. Негр должен остаться негром! Его необходимо держать на положении рабочей скотины. Если негр не будет чувствовать, что он — существо низшей расы, тогда всей колониальной политике грозит крах. Смешанные браки — преступление против родины и посягательство на чистоту германской расы.
Нетрудно себе после этого представить, как живется туземцам под властью немецких «культуртрегеров».
Сегодня, экстраполируя развитие подобных настроений на последующие 20 лет, можно более объективно оценить, где крылись корни идеологии и практики немецких национал-социалистов. Трагические страницы немецкой истории XX столетия предстают тем самым не только как цепь политических просчетов и случайностей, а еще и как культурологический феномен, неразрывно связанный с духовной жизнью великой европейской нации. Ибо, как писал Томас Манн:
...Гитлер не случайность, не несвойственное складу этого народа несчастье, не промах истории... Он — явление чисто немецкое4.
Газета «Заграничные отклики» и артистический салон Кусевицких в Берлине
Обосновавшись в кайзеровской Германии, — а это был самый счастливый, полный радужных надежд и ожиданий период его жизни, — Илья Троцкий обзавелся большой семьей. Старший сын Дан (Даниэль) Марк родился в России (1903 г.), дочь Татьяна — в Вене (1905 г.), а младшие дети, Ольга и Евгений, появились на свет в Берлине (в 1908 и 1911 гг. соответственно).
Хотя в «Русском слове» платили хорошо, при столь большой семье приходилось думать и о дополнительных заработках. Поэтому, видимо, И. Троцкий писал статьи также для некоторых провинциальных газет юга России, организовал на паях издание в Германии многотиражной русской газеты «Заграничные отклики» («Das ausländische Echo»).
Детище Ильи Троцкого было изданием, рассчитанным на самый широкий круг проживавших на чужбине россиян. Пищей для «Зарубежных откликов» служила в первую очередь актуальная информация, слухи, сплетни. Газета поставляла всякого рода развлекательное чтиво, до которого охочи люди на отдыхе и, конечно, рекламу, которой ее обеспечивали и самые престижные немецкие фирмы, например, крупнейшие в Европе концерны по продаже готовой одежды С&А и Реек & Cloppenburg, издательства Ульштайн и Моссе.
«Зарубежные отклики» продавались во всех газетных киосках, в т.ч. и привокзальных, по всей стране. Естественно, возникает вопрос: откуда у И.М. Троцкого и его двух коллег взялись деньги на такую мощную раскрутку своего издания? Ответ на него прячется под спудом пыли в малодоступных архивах, но факт, как говорится, налицо — еженедельник «Зарубежные отклики» был по существу общегерманским русскоязычным изданием. Вполне возможно, что за спиной этой русской газеты, имевшей, однако, выраженный — тематически5 — еврейский акцент, стояло семейство Ульштайн, владевшее одним из крупнейших германских издательств конца XIX — первой трети XX в. (Ullstein Verlag)6. В пользу этого предположения говорит тот факт, что в 1920-х «Ульштайн» активно сотрудничал с русским эмигрантским издательством «Слово»7 и лично с И.М. Троцким (об этом речь пойдет ниже). Девизом «Ульштайна» был: «политический либерализм и современная культура»8, что вполне определяло и направление газеты «Заграничные отклики», которая, являясь «прогрессивной русской газетой», имела при этом «левый» уклон.
Впрочем, официально газета выпускалась никому не известным издательством X. Крунника (Verlag Ch. Krunnik), чья контора и редакция располагалась в фешенебельном доме одной из самых престижных улиц в центре Берлина — Фридрихштрассе 120. Здесь следует отметить еще два знаковых момента. Первый — имя И.М. Троцкого, как одного из издателей газеты, в ней не фигурирует, он всего лишь один из ее корреспондентов, и второй — некрологов и светской хроники в еженедельнике не печатали, хотя такого рода информация для любой газеты — прибыльная статья. В первом случае, повидимому, издатели стремились не омрачать настроение своих читателей, а во втором отсутствие интереса к жизни высших классов общества подчеркивало демократизм и «левизну» еженедельника. Газета «Зарубежные отклики» выходила в Берлине по воскресеньям с июня 1912-го по август 1914-го9. 8 июля 1912 г. И.М. Троцкий писал Дымову из Берлина10:
Дорогой Осип Исидорович! <...> У меня даже наготове были два фельетона о Вашем романе «Томление духа», которые печатались в Юж<ном> Кр<ае> и Юж<ной> Мысли <...>11. Отыщу и пришлю. Как видите, пишу на бланке Загр<аничных> откл<иков>. Эта газета, отчасти, мое детище. Открыл ее еще с двумя коллегами. Вышли уже шесть №№, которые Вы на днях получите. Прошу Вас, дорогой Осип Исидорович, прислать нам кое-что для печати. Мы платим к<ак> никто. Целых семь пфеннигов со строки. Не откажите в духовной поддержке.
В 1912 г. за 1о немецких марок давали 4,6 рубля12, соответственно 7 пфеннигов составляли 3,22 копейки. Много это было или мало по тогдашним русским расценкам для пишущей братии? Как вспоминал о своей встрече с Миррой Лохвицкой Бунин,
Мы случайно сошлись в редакции «Русской мысли» — оба принесли туда стихи, — познакомились и вместе вышли. Все было очень бело, валил крупный снег, впереди ничего не было видно, — только очаровательная белизна. Она тотчас же весело начала:
— Послушайте, а про мужиков это тоже вы пишете? — Я не про одних мужиков пишу. — Но все-таки — вы? — Я. — Зачем? —
А почему бы не писать и про мужиков? — Ну вот! Пусть себе живут и пашут, нам-то что до них? Удивительнее всего то, что за них тоже. Говорят, платят. Вам сколько платят? — Рублей семьдесят пять, восемьдесят за лист. — Боже мой! А за стихи сколько? — Полтинник за строчку. Она даже приостановилась: — Как? А почему же мне всего четвертак? — Не знаю. — Значит, я хуже вас? — Помилуй Бог, что вы! — Но в чем же тогда дело? Вам сколько лет? — Двадцать четыре. — Ну, тогда, очевидно, только потому, что я по сравнению с вами еще ребенок...13
Конечно, речь здесь идет о расценках в крупной российской газете для весьма именитых литераторов, в среднем же простой русский журналист получал 10-12 копеек за строчку. Так что в «Заграничных откликах» платили буквально «копейки», но все же платили! К тому же сотрудников в газете было мало, а значит, и издательские расходы невелики.
По этой, или же по какой другой, более существенной причине (имеются в виду солидные инвестиции), но дела газеты за все время ее существования шли отлично. Об этом свидетельствуют следующие, определяющие рентабельность любого периодического издания факторы: газета, будучи берлинской, продавалась по всей Германии, а на ее рекламных страницах красовались имена знаменитых и по сей день фирм: Реек & Cloppenburg, С&А, Ullstein и др.
Однако журналистский состав еженедельника именами не блистал. За исключением самого И.М. Троцкого и А.Д. Коральника, большинство статей в газете писалось неизвестными лицами: Я. Неволин (политический обозреватель), Вильгельм Бельский, Станислав Вольский... и авторами, скрывавшимися за анаграммами типа «М-с». Скорее всего, и приведенные имена тоже являлись псевдонимами, а весь авторский коллектив газеты состоял из трех-четырех человек. Изредка в газете печатались мелкие рассказы из «золотого запаса» — например, «Брикки» Александра Куприна.
