Среди многочисленных вопросов иностранных корреспондентов были и касающиеся краёв, где я родился и учился — о Советской Сибири. Пришлось популярно рассказать им о самых элементарных вещах.
Сибирь! Едва услышишь это слово, и перед глазами встают горы, укрытые плотной шубой лесов, раздольные степи, могучие реки. Теперь всё больше становится людей, кому довелось пересечь сибирские просторы по воздуху. Оттуда, с высоты, хорошо виден исполинский разлёт этой земли чудес, поражает властная, влекущая красота широких рек, величавая прелесть горных кряжей. Всякий, кому доведётся побывать в Сибири или только пролетать над её просторами, глядя в иллюминатор самолёта, невольно подумает: вот где непочатый край, вот куда следует добраться с ковшом экскаватора, со всей современной техникой нашего века, чтобы выполнить гигантские планы Коммунистической партии о преобразовании Сибири.
Отвечая на вопросы иностранных корреспондентов, я говорил только о том, что уже сделано нашим народом в Сибири. Этого было вполне достаточно, чтобы опрокинуть их примитивное представление о моих родных краях.
С Лейпцигом советских людей связывает много общего. Здесь по Руссенштрассе проходили овеянные славой казачьи полки, разгромившие полчища Наполеона в знаменитой битве народов под Лейпцигом. Здесь же, на Руссенштрассе, в маленьком домике зажглась ленинская газета «Искра». Её неугасимый огонь был движущей силой, поднявшей советские космические корабли на звёздную орбиту.
Свыше двухсот тысяч жителей собралось на площадь имени Карла Маркса на митинг, на котором выступил товарищ Вальтер Ульбрихт. Он кончил свою речь словами:
— Наш прекрасный город Лейпциг — город мирного сосуществования, город мирных встреч, мирной торговли, которая сближает народы и государства.
Там же на митинге я подарил товарищу Ульбрихту свои часы, которые были со мной в космосе.
Утром по прекрасной автостраде, вдыхая запах лугов, нагретых солнцем, мы отправились в Берлин и в тот же день самолётом вернулись в Москву.
* * *
…Море, будто устав от своей вековой работы, лениво накатывает слабую волну на песчаную отмель. Какого же оно цвета? Здесь, у самого берега, вода чистая, прозрачная, как хрусталь, и кажется голубой, чуть дальше — тёмная полоса, ещё дальше — настоящая лазурь, потом — зелёный массив, словно поле всходов кукурузы, а там, у самого горизонта, — светло-синяя полоска, сливающаяся с небом. Это — когда светит осеннее солнце. Но вот выплыло из-за гор белое облако, закрыло на несколько минут дневное светило, и на морской глади сразу поблекли краски.
— Давай ещё, — кивнув в сторону моря, говорит Юрий Гагарин и, поднявшись с гальки, делает несколько шагов к воде. Он, как всегда, улыбается, весел и бодр.
Трудно отказаться, и через мгновение, подняв фонтаны сверкающих брызг, мы ныряем. Заплываем далеко в море, ложимся на спины и долго смотрим на небо. Где-то там пролегли трассы наших космических кораблей. И вот такое же огромное, мохнатое облако, что сейчас наплывает из-за горизонта, казалось тогда с высоты орбиты всего лишь лоскутком, словно застывшим на месте.
Гагарин тоже смотрит в небо и тоже, умолкнув, задумался.
Мы возвращаемся на берег, садимся на тёплые камешки и продолжаем беседовать. Говорим о пережитом, о событиях, вернее, целом калейдоскопе событий, вспоминаем людей, с которыми довелось встретиться, людей многих стран мира. Юрий сказал, что вчера, спускаясь со склона горы, заметил в траве увесистый осколок от бомбы: в этих местах два десятка лет назад шли жестокие бои с фашистами. И этот осколок о многом напомнил. Я рассказал Юрию, что творилось в Берлине, за Бранденбургскими воротами, в те дни, когда мне довелось быть в гостях у немецких друзей.
Юрий оживился, стал вспоминать о том, что говорили Фидель Кастро и его боевые товарищи на Кубе, когда, беседуя с ним, они показывали в сторону своего далеко не дружественного соседа, привыкшего быть барином не только на американском материке и близлежащих островах, но и во многих других странах. Сейчас ведь в мире идёт великая битва света с темнотой и мраком, счастья с бесправием, битва двух миров. Какая радость сознавать, что в этой битве твоё скромное место — в лагере справедливости и самых светлых надежд человечества!
С думами не столько о свершённом, сколько о грядущем, о том, что ещё надо сделать, чтобы до конца выполнить свой долг рядового партии коммунистов, я сажусь за свои записки. В распахнутое окно смотрится южная ночь с её почти чёрным небом, на котором сверкают звёздные россыпи далёких Галактик. Мерцающий свет небесных миров манит таинственностью, он ждёт своих первооткрывателей, чтобы щедро одарить человечество такими сокровищами, о которых могут лишь предполагать учёные.
Уже прошло достаточно времени после двадцатипятичасового полёта вокруг Земли, сделаны обобщения, выводы, осмыслено это событие. И вот теперь, заканчивая свои записки, я снова задумываюсь над ним. Вспоминаются слова Никиты Сергеевича Хрущёва, сказанные им после моего возвращения из полёта на «Востоке-2», о том, что мы с Юрием Гагариным теперь носим славное звание лётчиков-космонавтов СССР. «Но вдвоём, — предупредил Никита Сергеевич, — только до следующего полёта, а там появятся и новые советские лётчики-космонавты. Можно не сомневаться, что ваша семья лётчиков-космонавтов будет расти и крепнуть».
И это сбудется, и сбудется скоро! Я нисколько не сомневаюсь, что мои друзья-космонавты будут успешно претворять в жизнь планы освоения космоса, начертанные нашей партией. Новые космические корабли, созданные гением советских людей, будут пилотировать такие же, как я, как мой прекрасный товарищ Юрий Гагарин, простые советские люди. Наш путь — к новым высотам.
Что позволило нам, советским людям, коммунистам, первыми в мире преодолеть земное тяготение и вырваться в космос? Что помогло создать мощную ракету, которая вынесла нас в просторы Вселенной? Передо мной лежит великий исторический документ нашей эпохи — проект Программы Коммунистической партии Советского Союза. Каждая строка её открывает новые перспективы, словно прожектором освещая важнейшие явления современности, волнующие всё человечество. «Прогресс науки и техники в условиях социалистической системы хозяйства, — говорится в проекте Программы, — позволяет наиболее эффективно использовать богатства и силы природы в интересах народа, открывать новые виды энергии и создавать новые материалы, разрабатывать методы воздействия на климатические условия, овладевать космическим пространством».
Вчитываешься в эти слова, и становится ясно, что ещё в грозовые Октябрьские дни 1917 года под руководством великого Ленина начала строиться та стартовая площадка, с которой взлетают нынче наши многотонные ракеты. Двухсотмиллионный советский народ — вот та сила, которая вздымает их в космос.
