Ниже следовало двадцать три подписи. На крейсере "Диана" из эсеровской партии вышли сразу шестьдесят человек...
А ряды большевиков неуклонно росли. К началу августа организация РСДРП (б) в Гельсингфорсе насчитывала уже более 4500 человек. Наша агитация находила все более широкий отклик. За время разъездов по частям береговой обороны в кармане моего бушлата скопилась толстая пачка резолюций, принятых на митингах. Все они говорили о том, что солдаты и матросы решительно протестуют против политики Временного правительства. Многие из них вступили в партию большевиков.
В то время как на местах происходило заметное полевение масс, Центробалт нового созыва, избранный в период наступления контрреволюции, оказался в большинстве своем соглашательским.
На его первом же заседании новый командующий Балтийским флотом контр-адмирал А. В. Развозов, присланный в Гельсингфорс вместо Вердаревского, без обиняков заявил,1 что Центробалт будет впредь руководствоваться программой, выработанной для него штабом флота. Развозов считал, что следует в первую очередь заняться хозяйственными делами флота, не лезть в политику, поддерживать правительственные органы и Центрофлот. В ЦКБФ первого и второго созывов такая речь вызвала бы бурное негодование. Но теперь Развозова встретили аплодисментами.
Развозов прежде был начальником Минной дивизии. Ее состав отличался верноподданническим отношением к Временному правительству, и оно решило вверить ему флот. По мнению морского генерального штаба, это был "твердый руководитель", а главное - политически благонадежный.
Развозов надеялся превратить ЦКБФ в орган, который не будет вмешиваться в дела штаба и отойдет от политических вопросов.
В Гельсингфорсском комитете партии, куда я явился после возвращения из бухты Лапвик, мне сказали, что контакт с Центробалтом почти утрачен, там нужно восстановить влияние большевиков.
Новый председатель ЦКБФ Сергей Магнитский встретил меня без особого восторга. Он уже успел забыть обиду, нанесенную ему в июльские дни. Он гордился, что избран председателем, и добросовестно выполнял советы Развозова.
- Слышал я, что ты все не унимаешься, агитируешь против правительства - сказал он мне при встрече. - Откровенно говоря, не пойму, зачем вы, большевики, воду мутите. Сейчас страну к единению звать надо, а вы к расколу ведете...
- Нет, отчего же? Мы тоже за единение - только не вод властью Временного правительства. И народ нас поддерживает. На вот, полюбуйся, что матросы и солдаты о "временных" говорят, и особенно о твоем любимчике Керенском!
Я протянул Магнитскому пачку привезенных с собой резолюций. Он пробежал глазами несколько листков, поморщился. Потом сказал сухо:
- Предупреждаю, что сейчас такая агитация в Центробалте не пройдет.
- Это мы еще посмотрим, - ответил я и отправился устраиваться в каюту.
Мы снова поселились вместе с Сапожниковым. Иван с первых же минут встречи начал вовсю ругать соглашателей из нового состава Центробалта, а больше всего - председателя Сергея Магнитского. Он рассказал, что теперь заседания проходят нудно. Недавно, например, решали, каков должен быть порядок командировок и переводов с корабля на корабль, говорили о постановке санитарного дела на флоте, о питании членов ЦКБФ, о самовольных отлучках матросов, о раскладке жалованья.
- Штаб командующего нарочно загружает нас подобными вопросами, пояснил Сапожников, - чтобы на политику времени не оставалось. Только, я думаю, командующий напрасно опасается. Такой состав Центробалта не решится ослушаться правительства. Управляющий морским министерством Лебедев написал в газете, что новый Центробалт продолжает вести прежнюю политику. Конечно, он наврал. Ничего общего между старой и нынешней линией! И командование флота об этом отлично знает. И все же наши соглашатели перепугались: а вдруг поверят! Вчера приняли резолюцию о том, что мы теперь другие. Да еще слезно просили Центрофлот оградить от незаслуженных нападок. Нашли кого умолять! Центрофлотовцы сами на задних лапках перед правительством ходят... Вчера же Гребенщиков предложил на заседании - давайте, говорит, товарищи, выясним свою политическую физиономию, давайте идти рука об руку с центральной властью... Слушать противно!
Сапожников сетовал, что малочисленная группа большевиков ничего не может поделать с соглашательским большинством Центробалта.
- Недавно Измайлов из тюрьмы вернулся, - добавил Иван, - он хотя и эсер, но левый и нашу линию поддерживает. Хорошо, вот ты еще приехал сейчас каждый штык на счету...
В том, что Сапожников не преувеличивает трудностей, я убедился на ближайшем заседании. Обсуждались текущие дела, и речь шла о контакте с научно-просветительным отделом матросского клуба в Гельсингфорсе. Слово взял Гребенщиков. Ему, оказывается, не нравится, что на местах матросы открыто критикуют правительство, требуют освобождения все еще сидящих в тюрьмах членов делегации Балтийского флота.
- Это что же получается? - восклицал Гребенщиков. - Подобные выступления частей флота подрывают авторитет Центробалта, тормозят его работу, ставят в неловкое положение.
- Мы сами себя поставили в такое положение, когда встали на соглашательскую позицию! - крикнул с места Солопенко, унтер-офицер с "Дианы".
В зале поднялся сильный шум. Список желающих выступить стал угрожающе расти. Поступило даже предложение прекратить запись ораторов. Меньшевики и эсеры яростно защищали линию, взятую новым составом Центробалта. Они предлагали принять специальную резолюцию, чтобы отмежеваться от требования матросской фракции Гельсингфорсского Совета освободить членов делегации. Большевики, напротив, призывали присоединиться к нему.
Я тоже поднялся на трибуну и заявил, что Центробалт в первую очередь должен защищать интересы матросов, поддерживать их требования, а не идти на поводу у командующего флотом. Сменивший меня Измайлов сказал, что если ЦКБФ будет занимать такую позицию, как сейчас, то матросы рано или поздно его разгонят. В зале поднялось что-то невообразимое. Магнитский призвал Измайлова к порядку.
При голосовании все же прошла резолюция, осуждающая решение матросской фракции Гельсингфорсского Совета. Штаб флота был этим чрезвычайно доволен. Генеральный комиссар Временного правительства при командующем поспешил сообщить в Петроград о таком знаменательном факте.
Однако их радость была преждевременной. В Центробалт посыпались протесты команд. На очередном заседании матросской фракции Гельсингфорсского Совета было выдвинуто требование переизбрать тех членов ЦКБФ, которые голосовали за соглашательскую резолюцию.
