Увидев на месте, что представляет собой коммунизм, какую опасность он может представлять для всего мира, трудно понять, почему немедленно не прекращена мировая война и мировой союз не обратился против него.
Вчера вечером был прием в турецкой дипломатической миссии, где собрались представители разных государств. Наш посланник по совету русского правительства во встрече не участвовал. Возвращаясь поздно ночью домой, мы увидели, что улицы вокруг дома Берга оцеплены, все имевшиеся в наличии немецкие солдаты и красногвардейцы выставлены в боевой готовности. Из сада, примыкающего к нашему, раздались выстрелы, на которые последовал ответный огонь наших охранных постов. Мы предположили, что это была проверка бдительности нашего караула в ночное время. Тревога повторилась еще раз, но это оказался случайный выстрел одного из караульных, вызванный его нервозностью. Только под утро в доме Берга все успокоилось.
2 августа.
Сегодня вышел первый номер пронемецкой газеты «Мир». Она не сможет привлечь на нашу сторону много друзей, если наша политика не выберет иного четкого курса. Его превосходительство Гельферих очень скоро понял, что в Берлине заблуждаются по поводу действительного положения дел. Он, как и мы все, считает, что практическая работа здесь невозможна и что необходим отход от прежней политики. Он намерен сделать запрос в министерстве иностранных дел по поводу перевода нашей миссии в Петербург, чтобы тем самым русскому правительству и населению дать понять, что мы отмежевываемся, но не намереваемся отказываться от своего участия в проводимой здесь политике. Мотивировать перемещение миссии мы можем ссылкой на правительственное заявление «Отечество в опасности», на неоплаченное убийство посланника и на убийство фельдмаршала Эйхгорна 30 июля в Киеве. Эсеровская пресса и на этот раз ставит в заслугу своей партии эту акцию, совершенную по официальному указанию руководства. Говоря об отказе в требовании немцев допустить их батальон для охраны миссии, большевистская пресса указывает торжествующе, что даже присутствие целой армии не гарантирует безопасность, о чем свидетельствует смерть Эйхгорна. Такое утверждение бесспорно, если речь идет об убийстве из-за угла. Для нас же речь идет о другом. Появление 500 человек в стальных касках должно показать в том числе и особо склонному к торжеству крестьянину и всем, кто придерживается нейтралитета, что у нас достаточно силы и воли защитить свой авторитет, что Германия при таких обстоятельствах не смирится с убийством своего посланника, что она больше не доверяет правительству Советов, если такое доверие вообще существовало. Разглагольствования газеты «Известия» свидетельствуют о том, что наше министерство иностранных дел, сообщая Иоффе о наших требованиях по поводу батальона, мотивирует их только необходимостью обеспечить нашу безопасность и не считается с мнением дипломатической миссии. Позиция большевистской прессы по случаю убийства в Киеве доказывает, что в этом случае даже не находят нужным соблюсти хотя бы внешнюю форму, как это было сделано после убийства посланника 6 июля. Тогда, в связи с последовавшим одновременно восстанием, убийство рассматривалось и как покушение на власть, и поэтому можно было легко изобразить возмущение. Убийство же Эйхгорна находит почти неприкрытое одобрение даже со стороны советского правительства как шаг на пути освобождения Украины.
Но и это, как и все события, имевшие место ранее, не окажет воздействия на наше правительство. Там будут опять обсуждать и принимать всевозможные красивые параграфы, которые под влиянием директора отдела права министерства иностранных дел Криге будут наверняка безупречны по форме и с юридической точки зрения, но никогда не будут наполнены жизнью. Министерству иностранных дел, по-видимому, совершенно непонятно и поэтому безразлично, что наша честь и наш авторитет здесь тем временем попираются ногами, что представители Германии в Москве играют жалкую роль, о чем здесь знают уже все. В последние недели отсюда неоднократно отправлялись отчеты, достаточно ясно обрисовывающие ситуацию, и все напрасно. Некоторая надежда на изменения останется, если новый посланник будет продолжать бить в ту же цель.
Гельферих тоже считает, что политического успеха в данный момент добиться невозможно. Необходимо, однако, окончательно определить наше отношение к людям в Кремле, чьи руки обагрены кровью, очень многие из нас считают, что переговоры в Берлине должны быть прекращены как бесполезные и только компрометирующие нас.
3 августа.
В связи со стрельбой 31 июля мы потребовали освободить весь блок домов между денежным переулком, смоленским бульваром и двумя соединяющими их улицами. Согласие на это было получено. На этой территории должны разместиться все немецкие учреждения: генеральное консульство, главная комиссия, комиссия попечения о военнопленных, все общежития военных и гражданских пленных.
В последние дни особое распространение получают слухи и предупреждения о готовящихся покушениях. Наверное, в этом много преувеличенного. Правительство сообщило, что готовится бомбежка с самолетов, и выставило несколько пулеметов на крышах окружающих домов для отражения налета.
Интересные новости сообщил нам о положении в повстанческих районах профессор Ревельского университета, балтийский немец, прибывший недавно из Самары. Из его сообщения можно представить положение дел большевиков и действия Антанты, которая во многих районах, например в Сибири, добивается успеха, различные движения против большевиков могли бы добиться успеха, если бы они объединились для совместных действий. К сожалению, на это надеяться не приходится.
Партийные распри берут верх над стремлением к победе и свободе. Если не придет помощь извне, буржуазная контрреволюция заглохнет.
4 августа.
В последние дни правительство особенно активизировало свою деятельность по конфискации товаров на складах, опечатыванию фабричных складов, особенно с товарами текстильной промышленности. Пресса объясняет эти действия принятыми в Берлине договоренностями, согласно которым Россия намерена осуществить крупные поставки в Германию. Против нас участились подстрекательства.
5 августа.
Посланник за это время только один раз вышел из дома Берга на короткую прогулку. После его звонка в Кремль с намерением появиться для вручения верительной грамоты в дипломатическую миссию прибыл за ней самолично Чичерин. При этом он еще раз подчеркнул, что правительство не в состоянии гарантировать безопасность посланника и попросил сделать выводы относительно свободы перемещения. Своего рода домашний арест, достойный представителя Германской империи.
