Ознакомительная версия.
Согласно моим еврейским убеждениям, делать дела можно было только с запрудившими Женеву лягушатниками, но никак не с заполонившими Цюрих фрицами, которые все свое время проводили в мерзкой лающей болтовне, наливались теплым, как моча, пивом и заглатывали шницели в таком количестве, пока их животы не отвисали, как сумки у только что разродившейся самки кенгуру. Не говоря уже о том, что среди них наверняка скрывалось немало нацистских ублюдков, до сих пор живших на золотые коронки, которые они вырвали у моих предков, прежде чем бросить их в газовые камеры!
Кроме того, делать бизнес во франкоговорящей Женеве было приятнее еще и по другой причине. Я имею в виду женщин. Да-да! В отличие от заполонивших Цюрих широкоплечих немок с такими бочками вместо сисек, что с ними впору играть в американский футбол, среднестатистическая француженка, фланирующая по улицам Женевы с пакетом из бутика в руке и пуделем на поводке, стройна и эффектна, даже невзирая на волосатые подмышки. При мысли о французских подмышках у меня вырвался невольный смешок. Ладно, моя цель — деловая Женева, и только она.
Отвернувшись от окна, я посмотрел направо. И обнаружил там спящего Дэнни Поруша. С раскрытым ртом, будто мух ловит, полным огромных белых зубов, ослепительно блистающих в лучах утреннего солнца. На левом запястье Дэнни красовался массивный золотой «ролекс» с таким количеством бриллиантов на циферблате, что их хватило бы на промышленный лазер. Золото сияло, бриллианты сверкали, но ни то ни другое все равно не могло сравниться с его зубами, блиставшими ярче сверхновой звезды. При этом на носу — нелепые очки в роговой оправе, с очевидно простыми стеклами! Ни дать ни взять — типичный васп, этакий респектабельный англосакс в первом классе, даром что чистопородный еврей по происхождению.
Подальше, справа от Дэнни, сидел организатор нашей поездки, Гэри Камински, самозваный эксперт по швейцарским банкам, а по совместительству — финансовый директор «Доллар Тайм Груп», весьма скользкой публичной компании, крупнейшим акционером которой угораздило стать меня. Как и Дэнни, Гэри Камински спал. Его смешной парик с проседью совершенно не совпадал по цвету с его чернильно-черными баками — похоже, парикмахер, который их красил, обладал завидным чувством юмора. Из нездорового любопытства (и по привычке) я воспользовался моментом, чтобы более пристально изучить чудовищную накладку Гэри. Точно, это же типичная работа Сая Сперлинга[6] и его старого доброго «Клуба мужских волос»!
В этот самый момент мимо прошла стюардесса — да это же Франка! До чего все-таки забористая швейцарская штучка! Этакая эффектная и самоуверенная! Белокурые волосы, падающие на кремовую блузку с глухим воротничком. Настоящее кощунство — так прятать сексуальность! А эти сексапильные золотые крылышки, приколотые к блузке как раз на левой груди, — стюардесса, поди ж ты! Все-таки потрясающе породистые тут женщины, особенно эта, в своей красной юбке, туго обтянувшей бедра, и шелковых черных колготках. Что за потрясающий звук они издавали, когда она проходила мимо меня!
На самом деле последнее, что я мог припомнить, это мою попытку подкатить к Франке, когда мы еще были на земле, в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Я понравился ей. И, возможно, шанс был. Сегодня ночью! Швейцария! Я и Франка! Но разве мне откроют дверь, если я не постучусь?
С широкой улыбкой и голосом, достаточно громким для того, чтобы прорезаться сквозь мощный рев реактивных двигателей, я позвал: «Франка, любовь моя! Ну, подойди же ко мне! Поговори со мной хоть минутку!»
Франка повернулась на своих шпильках и приняла позу — руки сложенные под грудью, плечи, отведенные назад, спина изогнута легкой дугой, а бедра подняты в демонстрации презрения. Каким взглядом она меня осадила! Эти сузившиеся глазки… этот поджатый ротик… этот наморщенный носик… сколько яда!
Ладно, согласен, перебор. Поэтому… прежде чем я успел закончить свою мысль, Франка снова крутанулась на своих шпильках и пошла прочь.
Что случилось с хваленым швейцарским гостеприимством, черт возьми? Мне же вроде говорили, что все швейцарки — шлюхи? Или речь шла о шведках? Гм… да, кажется, шлюхи — это все шведки. И все же это не давало права Франке игнорировать меня! Я был уважаемым клиентом этой швейцарской авиакомпании, и мой билет стоил… не знаю точно, но, должно быть, кучу бабок! И что я получил взамен? Более широкое кресло и более вкусную еду? Так я все равно проспал на хрен всю эту еду!
Внезапно я почувствовал неодолимое желание отлить. Я взглянул вверх, на сигнал «Пристегните ремни». Черт! Он уже светился, но терпеть я не мог. У меня от рождения был очень маленький мочевой пузырь, а проспал я, наверное, добрых семь часов. Да пошли они! Что они мне сделают, если я встану? Арестуют за то, что я пошел справить нужду? Я попытался встать — и не смог.
Я оглядел себя. Боже всевышний! На мне был не один — на мне было целых четыре ремня. Я был связан! Чьи это долбаные шутки? Я повернул голову направо.
— Поруш, — рявкнул я. — А ну просыпайся, козел, и развяжи меня, козел!
Хоть бы хны. Он только сменил позу: закинул голову назад и продолжал пускать слюни из раскрытого рта. Слюни блестели на солнце, не хуже его зубов.
Еще раз, уже громче:
— Дэнни! Да, проснись, мать твою! Поруш!!! Проснись, скотина, и развяжи меня!
Опять ноль реакции. Я сделал глубокий вдох и медленно склонил голову на левое плечо, а затем мощным толчком бросил ее вправо и боднул Дэнни в плечо.
Через секунду его глаза раскрылись, а рот захлопнулся. Он потряс своей сонной башкой и уставился на меня сквозь нелепые чистые стекла.
— Что… Что случилось? Ты чего делаешь?
— Чего я делаю? Развяжи меня быстро — ты, скотина! Чтобы я мог сорвать эти идиотские очки с твоей тупой рожи!
Дэнни неуверенно улыбнулся:
— Не могу. Они тебя тогда долбанут электрошокером!
— Что? — переспросил я в замешательстве. — Что ты несешь? Кто это долбанет меня шокером?
Дэнни глубоко вздохнул и прошептал:
— Слушай сюда: у нас тут возникли кое-какие проблемы. Ты стал приставать к Франке, — он двинул подбородком в сторону ослепительной белокурой стюардессы, — где-то посреди Атлантического океана. И они чуть было не развернули самолет обратно. Но я уговорил их вместо этого связать тебя и пообещал, что буду стеречь тебя, чтобы ты не вылез из кресла. Швейцарская полиция, должно быть, уже поджидает нас на таможне. Думаю, они собираются арестовать тебя.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь оживить свою кратковременную память. Не вышло. Совсем пав духом, я сказал:
Ознакомительная версия.
