Ознакомительная версия.
Позднее я узнал, что Клифтон, совершив восемь неудачных побегов, на девятый раз все же добрался в Швейцарию, несмотря на то что получил ранение.
В ходе разговора с Клифтоном Роммель заметил, что союзникам придется свыкнуться с мыслью о том, что в будущем угроза будет исходить с востока, от России.
Ну вот, Люк, теперь вы знаете, почему Роммель выглядит таким расстроенным.
(Многие недели спустя после провалившегося наступления Роммеля все еще не переставали циркулировать слухи о том, что некий итальянский генерал раскрыл британцам план Роммеля. Официальных подтверждений данные разговоры так никогда и не нашли, однако в 1985 г., во время ужина с командиром британской 6-й воздушно-десантной дивизии, генералом сэром Найджелом Поуиттом, в Клубе армии и Военно-морского флота в Лондоне, Стив Эмброуз представил меня миссис Джин Хауард. Та бурно приветствовала меня:
– Ханс фон Люк, какое удовольствие познакомиться с вами! Я полностью в курсе ваших действий в Северной Африке. Мне довелось работать в Блечли-Парк[62], где специалисты нашли способ взломать немецкие шифровальные коды – знаете, была такая операция «Ультра». Мы перехватывали все сообщения по рации немецкой стороны, так что командование в Лондоне и в Африке располагало всей полнотой информации о планах немцев. О вас мне известно с 1942 г., с того самого момента, как вы только прибыли в Северную Африку. Мне приятно теперь увидеть вас, тогда майора, и поговорить с вами.
И только тут я понял, почему британцы всегда оказывались в курсе наших действий, знали, когда пойдут конвои со снабжением, как будут действовать Люфтваффе, и имели возможность так точно и своевременно реагировать. «Ультра» была даром Божьим для британцев и катастрофой для нас.)
– Роммель намерен встретиться в Германии с Гитлером, – продолжал рассказ Гаузе, – и поставить вопрос ребром, сказать ему откровенно, что без соответствующего снабжения войны в Северной Африке не выиграть.
Нам известно из достоверных источников, что в начале августа в Каире побывал Черчилль и что двенадцатого числа командование 8-й армией принял Монтгомери. У нашего противника, судя по всему, задули новые ветры. Он, вне сомнения, будет готовить наступление и на сей раз доведет его до победного конца.
Пока же британцы закрепились на позициях под Эль-Аламейном, прикрыли подступы к ним 800 000 мин, разместили свежие дивизии пехоты и танков.
Теперь что касается вас. Вашему батальону, как всегда, достается «большой куш». «Кусок пирога» ваш лежит в оазисе Сива, примерно в 300 километрах к югу от Мерса-Матруха во впадине Каттара. Я побывал там вчера с Роммелем и с генералом Фрицем Байерляйном. Настоящий рай, не сравнить с теми местами, что служат нам полем битвы в пустыне. Нам надо кого-то послать туда. Опасность обхода нас неприятелем с фланга к югу от Эль-Аламейна очень высока.
После тяжелых потерь и трудных боев я, как видите, приберег для вас приятное местечко службы.
Придется доставить вас туда на Ju-87 (на пикирующих бомбардировщиках). Взлетная полоса для других машин слишком коротка, тогда как для «Физелер-Шторхов»[63] расстояние слишком большое. (Экипажи «Штука» рвали друг у друга это задание.)
Вы выводитесь из состава 21-й танковой дивизии и поступаете в подчинение непосредственно ко мне. Капитан Эверт подробно разъяснит вам обстановку перед отправкой домой; к сожалению, его здоровье пошатнулось. Теперь желаю всего наилучшего. Наслаждайтесь жизнью там, пока колесо вновь не завертелось.
На сем он отпустил меня, и я отправился прямо на поле, где стояли Ju-87. Вот-вот должна была начаться самая интересная глава моей службы в Африке.
Меня проводили к капитану Гаместеру, командиру эскадрильи.
– Мне выпала честь доставить вас в Сиву. Мы используем эти полеты, так сказать, для расширения горизонтов, углубляемся дальше в пустыню, сбрасываем бомбы, нагоняем страху на британцев, если встречаем их. Мы летаем звеньями по три машины. Уверен, вы знаете о наших крутых пике и душераздирающих сиренах. Вам, сухопутному, будет интересно полетать на пикировщике.
– Наслышан от приятелей, от тех, которые вчера сопровождали Роммеля в Сиву, какой замечательный там оазис, – отозвался я, – о том, как генерал непременно хотел искупаться в «бане» Клеопатры.
– Вылетаем завтра утром, – продолжал Гаместер. – Полетите вместо хвостового стрелка. У нас на борту всего два места. 2-см пушку вы, конечно, знаете по своим машинам разведки[64].
23 сентября 1942 г. Роммель вылетел в Германию для лечения и встречи с Гитлером. В тот же самый день я поднялся в кабину Ju-87 капитана Гаместера. Втиснулся на заднее сиденье, засунув свой тропический сундучок вертикально между собой и пилотом. Нацепил наушники и микрофон.
Полет продлился около часа. Мы шли на высоте примерно 1000 метров. Под нами лежала мирно дремавшая каменистая пустыня с изредка попадавшимися на ней скалами и кустами верблюжьей колючки. Повернувшись, я мог видеть вдалеке высокие дюны бескрайнего песчаного моря. С высоты можно было рассмотреть даже верблюжьи тропы и следы нашей разведывательной техники, петлявшей по пустыне. А может, то были следы колес бронеавтомобилей Королевского драгунского полка или Группы дальнего действия в пустыне?
Впереди показался крутой и глубокий провал – впадина Каттара. Впереди слева находился оазис, к которому вела всего одна извилистая дорожка. «Будет легко блокировать ее», – подумалось мне.
Мы приземлились и подрулили к пальмам, в тени которых и укрылись все три самолета.
– С прибытием в рай! – приветствовал меня капитан Эверт, только что награжденный Рыцарским крестом. – Мы рады видеть вас вновь полностью выздоровевшим. А ко мне прицепилась одна из этих дурацких тропических болезней, так что я должен возвращаться в Германию.
Батальон разместился в палатках, рассыпанных под пальмами.
– Мы намеренно держимся немного в стороне от арабов, чтобы не мешать будничной жизни этих гордых сынов пустыни, – сообщил мне Эверт. – Предлагаю первым делом прогуляться по оазису. Вы не против? А тем временем я расскажу вам кое-что об этом дивном уголке, а заодно и о нашей задаче.
Я тотчас же принял приглашение.
У меня возникло ощущение, будто я оказался действующим лицом одной из сказок «Тысячи и одной ночи». Над головой синие небеса, жаркое солнце и всюду пальмы с наливающимися соком финиками. По территории оазиса пробегало несколько ручейков. Южнее, сразу за последними пальмами, океанскими волнами высились песчаные барханы. На севере круто уходил метров на 50 вниз обрыв. На востоке находилась впадина Каттара, пересохшее соляное озеро, тянувшееся на 300 километров дальше на восток и заканчивавшееся в точке примерно в 100 километрах юго-восточнее Эль-Аламейна.
Ознакомительная версия.
