Чингисхан - Сокровенное сказание монголов. Великая Яса

И послан был Зэв подчинить город Дун чан[298][299]. И осадил Зэв город Дун чан, но не смог взять его приступом. И отошел нарочно Зэв от Дун чана на расстояние шестидневного перехода на лошадях, и оттуда вдруг поворотил мужей своих и за одну только ночь при заводных конях воротился к Дун чану и захватил его, застав дунчанцев врасплох.

Повоевав дунчанцев, Зэв воротился в ставку Чингисхана. Тем временем ратаи наши осаждали Жунду[300][301].

И приступил тогда великий ноён Вангин чинсан[302] к владыке своему Алтан-хану со словами[303]: «Течет неумолимо время, кое ниспослано нам Небом и Землей; иные наступают времена, пожалуй. Теперь монголы стали всемогущи. В пределы наши заявившись, они повергли доблестных зурчидов и хар хятадов и заняли Цавчалскую заставу, на неприступность коей уповали мы.

Мы можем, рать собрав, повоевать монголов, но коли будем биты ими вдругорядь, то наши ратаи по городам и весям разбредутся, и многотрудно будет снова их призвать. А коли силой вознамеримся созвать их, не ровен час, на сторону врага они переметнутся. И посему да соизволит Алтан-хан покудова покорность выказать монголам.

Когда ж, уверовав во дружбу нашу, монголы уберутся восвояси, мы на своем совете все можем и перерешить. Притом доносят нам, что их мужи и кони едва выносят здешний зной. Пожалуем же Чингисхану твою дочь, а ратаям монгольским серебра и злата не скупясь отсыплем. Как знать, возможно, Чингисхан на это наше предложение польстится!»

И, выслушав речи Вангин чинсана, Алтан-хан благословил их и молвил: «Будь по-твоему!»

И выразил Алтан-хан свою покорность Чингисхану, и пожаловал ему свою дочь по имени Гунжу[304]; и привез Вангин чинсан из осажденного Жунду Чингисхану столько серебра и злата, шелков и прочих товаров, сколько были в силах увезти с собой ратаи монгольские.

И прельстили Чингисхана покорность и подарки Алтан-хана, и возвернул он тотчас ратаев своих, осаждавших города хятадские. И сопровождал Вангин чинсан владыку Чингисхана аж до уездов Можиу и Фужиу и оттуда возвратился.

И погрузили ратаи наши на телеги столько добра хятадского, сколько они могли выдержать, и перетянули поклажу, богатую крепом и шелком.

И пошел Чингисхан оттуда в страну Хашин[305][306]. И явился к нему правитель страны по имени Бурхан[307] и, выразив покорность свою, молвил: «Буду твоею правою рукой: тебе служа, все силы положу!»

И пожаловал Бурхан владыке нашему свою дочь Чаха и молвил при этом: «С благоговением и содроганием внимали имени мы твоему. И нынче, недостойные, трепещем перед величием твоим, Чингисхан. Отныне мы, тангуды, будем твоею правою рукой; служа тебе, все силы мы положим!

И сдержал слово свое правитель страны Хашин, и пригнали Чингисхану верблюдов стадо несметное, коих взыскали с народа тангудского.

Так в походе этом Чингисхан понудил покориться Алтан-хана хятадского, у коего взял он добычу великую, и подчинил себе правителя тангудов Бурхана, от коего получил верблюдов стадо несметное. И, понудив в год Овцы покориться Ахутай Алтан-хана хятадского и Илаху Бурхана тангудского, Чингисхан возвратился восвояси, пришел и сел в местечке Саарь хээр[308].

Засим Чингисхан направил многочисленное посольство во главе с Жубханом к Жау гону[309][310], дабы к покорности владыке его понудить. Поелику Ахутай Алтан-хан хятадский чинил препятствия продвижению нашего посольства, вознегодовал Чингисхан и в год Собаки[311] снова выступил супротив него[312][313].

И последовал Чингисхан в направлении заставы Тун гуан, а Зэв с мужами своими направлен был к Цавчалскому перевалу. Извещенный о том, что Чингисхан вознамерился захватить Тун гуан, Алтан-хан поставил во главе рати своей Илэ, Хада и Хубугэтура, и усилил он рать свою отрядом передовым, коим командовать был поставлен Улан Дэгэлэн. И тотчас отослал Алтан-хан ратаев Илэ, Хада и Хубугэтура к Тун гуану и наказал им строго-настрого: «Да будет Тун гуан надежно вами защищен и не позволено перевалить за перевал монголам!»

Когда Чингисхан подошел к Тун гуану, окрест все было заполнено ратаями хятадскими. И повоевал Чингисхан мужей Илэ, Хада и Хубугэтура и понудил отступить их. Тем временем Толуй и Чугу хургэн ударили с фланга по передовому отряду Улан Дэгэлэна и повергли его. И погнали они ратников Илэ и Хада и разбили их в пух и прах, словно пни трухлявые.

Узнав, что мужи хятадские разбиты, Алтан-хан покинул Жунду, пришел и сел в Намгине[314].

Оставшиеся в живых после сечи кровавой этой хятадские ратаи до смерти изголодались, и убивали они друг друга, и поедали мясо человеческое[315].

И воздал хвалу Чингисхан Толую и Чугу хургэну за доблесть, в битве явленную.

Чингисхан, стоявший станом в Хо си ву, пришел и сел в Шар хээре неподалеку от Жунду. И пришел к нему с мужами своими Зэв, что повоевал и захватил Цавчалскую заставу хятадов.

Алтан-хан, покинув Жунду, посадил в нем наместником – лиу-шиу – ноёна Хада. И послал Чингисхан в Жунду Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга, дабы счесть злато и серебро и прочие богатства, оставшиеся в граде том[316]. И вышел навстречу к ним из-за городской стены лиу-шиу Хада и поклонился им златом и серебром и прочими дарами.

И приступил Шигихутуг к лиу-шиу Хада и молвил такие слова: «Дотоле стольный град Жунду и все его несметные богатства принадлежали только Алтан-хану Отныне это все – владенья Чингисхана. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?! Твои я подношенья не приму».

Унгур бурч и Архай хасар приняли подношения лиу-шиу Хада. Засим сочли они втроем богатства града стольного Жунду и воротились в ставку Чингисхана.