Но на даче прекрасно. Солнце неимоверно сверкает. Все тает, дорожки уже обнажились. Резал заросшие и дичающие яблони, топил баню. К сожалению, девочки забыли положить мне работу на вторник, так что возникло окно вынужденного безделья. Заполнял его работой с Дневником, учил английский, прочел три рассказа Пети Алешкина. Это уже совсем не тот Петя, который печатал меня восемь или девять лет назад. Тогда он тоже что-то мне давал читать. Рассказы сугубо русские по теме и подходу, это почти всегда деревня, почти всегда люди немолодые, судьба, то, что нас, русских ребят из деревень, по-настоящему, кровно волнует. Но не тот Петя Алешкин, потому что за эти годы из просто грамотного и умелого писателя-читателя он превратился в прекрасного и тонкого стилиста. Ушли какие-то неловкости, красивости, ошибки стиля. А ведь внешне он остался совсем таким же простецким и даже по виду дурашливым. Но сколько же, оказывается, шло работы под этой обычной для русского человека маской.
14 марта, воскресенье. Уже несколько дней подряд, в единственное мое окно для чтения утром и вечером, читаю Ирину Денежкину. Это новая звезда, о которой довольно много говорят. В свое время она была в шорт-листе премии национального бестселлера. По слухам, у нее сейчас 17 договоров с иностранными издательствами. Если мне не изменяет память, еще до Франкфуртской ярмарки я читал ее повесть, связанную с восемнадцатым веком. Тогда уже мне показалось, что это человек талантливый. Впрочем, говорят также, что ее раскручивает Березовский, во что, конечно, я не верю. То, что её достаточно высоко ценит Виктор Топоров, который и опубликовал её книжку, уже является для меня некоторой рекомендацией. Думаю, что так много договоров потому, что это чрезвычайно незатейливый и простой стиль, достаточно новый объект изображения — сегодняшние 18-22-летние, студенты, школьники, их субкультура, с песнями как заменителями духовной жизни, с пивом и с «траханьем», которое у них носит даже не сексуальный, а скорее ритуальный характер. Это слово довольно часто порхает у Денежкиной, но нигде за ним не чувствуется того взрыва и напряжения живой плоти, которое оно подразумевает. Стакан воды. Повторяю, человек она способный, но думается, что на ближайшие пять лет о ней надо забыть, потому что она никогда не прорвется вглубь материала: ее герои — это сонные, неодухотворенные манекены. Может быть, в них проснулась чувственность, потребность говорить, и говорить неглупо, сдавать свои экзамены, и сдавать неплохо, — но и только. Борение духа и рефлексия, то, чем сильна русская литература, еще спит в комочке. Наша западная литература хотела бы видеть русскую литературу именно такой: прочли, отложили, забыли.
Уехал рано и на 85-м километре наткнулся на гаишника. Он остановил мою машину и показал мне на экран локатора: 84 км. Это была чистейшая ложь, я езжу по дороге целых двадцать лет и знаю каждую нору, где стоят эти гвардейцы наживы. Для меня стало ясно, что коли всю службу в день президентских выборов выгнали охранять и оберегать, то они превратят это в день большого дохода. Я поднял скандал, и постовой понял, что имеет дело с крепким и скандальным орешком. Но и постовой был лихой малый. Возможно, говорит он, прибор и ошибся, но ведь вы не будете отрицать, что ехали без ремней безопасности. Я не стал возражать и подивился находчивости. Но теперь ему пришлось полчаса оформлять на меня бумаги, время шло, коллеги нервничали, а машины, унося девственные бумажники владельцев, неслись мимо.
Часов около шести пошел голосовать, народу было много, я посмотрел на листок избирательных списков, на котором стоит моя фамилия и фамилия В. С. — лист почти весь заполнен, номера паспортов, написанные от руки, подписи.
В десять часов вечера по «Намедни» показали, как горит легендарный Манеж (не слишком ли много особняков, уникальных зданий в центре Москвы сгорело, снесено в эпоху Лужкова?). Сказали, что, по предварительным данным, возгорание началось в районе крыши. Я очень хорошо помню, как любовался огромными деревянными стропилами, когда был в одном из залов, там под крышей, на выставке. Сколько в этом переплетении огромных мощных лесин было умения плотников и инженерного таланта архитекторов. Эта крыша меня волновала даже больше, чем сама выставка, я все время поднимал голову к потолку. И вот — горит. Выборы теперь меня уже перестали интересовать. Горит моя молодость, горит сокровенное русского искусства.
15 марта, понедельник. Еще вчера вечером торжествующий Вишняков объявил о победе Путина на выборах и сообщил процент голосов, поданных за него: семьдесят процентов. Но есть еще двенадцать процентов голосов, которые получила компартия, голоса С. Глазьева и И. Хакамады, много также голосов против всех. В целом это немало, следовательно, начинает формироваться сознательная, не стихийная, как раньше, оппозиция, т. е. знающая на своем уровне Путина и сознательно представляющая себе его цели и желания. Сегодня все это, как и обычно, продолжается, наша интеллигенция и наши средства информации торопятся продемонстрировать любовь к новой власти. В России что-либо дает только власть.
Подозрительно много говорят нынче о нашей национальной трагедии — пожаре Манежа. Мы как бы не просили, но нам вдруг сообщили, что, оказывается, архитекторы уже несколько лет предлагали сменить деревянные перекрытия на металлические. Оказывается, уже есть наработки создать под Манежем какие-то этажи подземных помещений. Власти клянутся, что никаких коммерческих организаций, никаких гаражей здесь не будет. Не спрашиваем мы об этом! А потом выясняется, что чуть ли не какая-то австрийская фирма уже готова изготовить и смонтировать металлические конструкции. А как же возник пожар? Я ведь знаю, как трудно содержать дом с деревянными стропилами и балками. Каждые два года от нас требуют, чтобы мы в институте пропитывали специальными составами все дерево на чердаке. Пожарники ходят, настаивают, требуют, чтобы мы обращались в специализированные учреждения, уверяют, что пропитанное таким образом дерево не горит. А почему так поздно заметили пожар, да и не сами служащие Манежа, а заметил дым из-под крыши и вызвал службы постовой с улицы. Ой, как много чудесного! А как же противопожарная сигнализация? Такие огромные деньги мы в институте совсем недавно заплатили за установку такой сигнализации. За сигнализацию, которую надо установить в общежитии, с нас требуют 1 миллион рублей. Значит, в Манеже такой сигнализации не было?
А что касается самого пожара и отсутствия пожарных вертолетов, которые были объявлены как последнее оружие спасателей, то они не смогли прибыть потому, что, в соответствии с ранее разработанной программой, В. В. Путин должен был один пройти через всю Красную площадь в свой штаб по выборам. Нам это показали, раскованный и уверенный в себе, как танцор, президент прошел в свой штаб и открыл дверь. На краешке кадра была видна оттесненная милицией толпа.
