Первое, что почувствовал космонавты это запах сильно прокварцованного помещения, который исходил от скафандров.
Выровняли давление с рабочим отсеком. Давление в станции и переходном отсеке стало одинаковы и составило 706 мм рт. столба.
Такую же операцию выравнивания провели с транспортным кораблем. Общее давление поднялось до 713 мм рт. столба.
Выход в открытый космос для Березового с Лебедевым закончился.
По данным телеметрии, в последние минуты выхода пульс у Лебедева был чрезвычайно высок. В это время он почему-то отключил теплообменник своего скафандра, что могло закончиться тепловым ударом, и потерял очень дорогой киноаппарат «Болье», который он взял на выход по собственной инициативе.
Ну а первого августа началось разбирательство. Ко всем предварительным бедам, на шлеме скафандра Лебедева обнаружилась большая вмятина с задиром по металлу. Как результат очень и очень сильного удара. Лебедева спасла двойная металлическая защита и качество самого металла.
По всему получалось, что Лебедев совершил несанкционированный отход от станции на длину большого фала. На обратном пути фал хорошо «приложил» его к обшивке станции. Тренировки в станции не помогли и ничему не научили.
Скафандр подлежал замене, но экипаж упорно твердил, что никакого отхода не было. Случайно стукнулся космонавт обо что-то в тесном переходном отсеке. Даже заметили они этот дефект, мол, случайно на следующий день. Не заметить, как тебя бьют кувалдой по голове, это надо уметь. А набрать скорость, нужную для такого удара, в объеме переходного отсека просто невозможно.
29 июля станция «Салют-6», выполнив свои задачи, вошла в плотные слои атмосферы и остатки ее были затоплены в водах Тихого океана.
Постскриптум. В отдельных высказываниях потом Лебедев признавался: «Рядом со станцией чувствуешь себя спокойно. Но острота впечатлений становиться тем больше, чем дальше отходишь от нее. Это как на краю балкона, чем больше наклоняешься, тем сильнее ощущение высоты и возможности падения на землю. А здесь страх падения другой – оторваться от станции, но не упасть, а затеряться в пространстве…В тот момент, я вам скажу, аж дух захватило, даже жутковато стало.
Это состояние я мог бы сравнить со свободным падением парашютиста, когда он внутренне соизмеряет высоту и относительную скорость полета с местом приземления. Здесь же ощущение падения – за горизонт. В общем, отходить от станции не так-то просто. Когда возникает необходимость, к этому надо будет, особенно тщательно, готовится и учиться»
И еще. Высказывание Березового: «Жаль, я этого не испытал, но остроту ощущений Валентина понимаю».
О потере кинокамеры экипаж не сообщил вплоть до посадки, а ее отсутствие могло во многом снизить эффективность работы следующего основного экипажа. Среди грузов очередного «Прогресса» такую камеру доставлять не планировали.
По моему, больше комментировать по этому вопросу нечего. Кое-кому здорово повезло.
2 – 29 АВГУСТА.
НА ОРБИТЕ. Березовой с Лебедевым молчат. Разговаривают только по мере необходимости – в сеансах связи, при совместном выполнении научных экспериментов и динамических операций. А им еще летать и летать.
НА ЗЕМЛЕ. Вторая и последняя в этом году экспедиция посещения на космодроме. Летит экипаж Попов-Серебров-Савицкая.
Командир корабля полковник Попов Леонид Иванович. Дважды побывал в космическом пространстве. Член Центрального Комитета ВЛКСМ.
Бортинженер Серебров Александр Александрович родился 15 февраля 1944
года в Москве. В 1967 году окончил Московский физико-технический институт. С 1976 года работает в конструкторском бюро. Участвовал в разработке и испытаниях космических аппаратов. Член Коммунистической партии Советского Союза с 1976 года.
Космонавт-исследователь Савицкая Светлана Евгеньевна родилась 8 августа 1948 года в Москве. Летчик-испытатель 2 класса. Налет 1500 часов. Окончила Московский авиационный институт имени С. Орджоникидзе. Установила 18 авиационных мировых рекордов. Член Коммунистической партии Советского Союза с 1975 года. Член Центрального Комитета ВЛКСМ.
Жара на улице 45 градусов по Цельсию, а экипаж работает по полной программе. Проводит обживание своего корабля «Союз-Т7», примеряет скафандры, уточняет и перепроверяет детали выполнения предстоящих экспериментов.
Попов главное внимание уделяет тренажеру «Бивни», раз за разом отрабатывая новые и новые варианты вводных по режимам сближения, причаливания и стыковки.
19 августа старт и выведение корабля на орбиту прошли штатно, без замечаний. Самочувствие экипажа на первых витках было относительно хорошим, и через несколько часов, сняв скафандры, поужинав, они стали располагаться ко сну. Командир с бортинженером расположились в бытовом отсеке, а Савицкая устроилась поперек кресел в возвращаемом аппарате. Выспались хорошо и с прекрасным настроением приступили к выполнению операций по дальнему и ближнему сближению. Автоматика работал четко.
Но не очень приятный сюрприз ждал экипаж на последнем участке – причаливания и стыковки.
Как опытный космонавт, Попов еще за несколько сотен метров понял, что не все идет гладко. Корабль не попадал в положении соосности со станцией, а скорость сближения была очень большой. Будет либо пролет, либо подход с очень большим углом к станции. Так было у Коваленка с Рюминым, когда они не состыковались в первый свой полет.
С другой стороны. До входа в тень оставалось очень мало времени, и пролет с последующим облетом назад нужно было бы проводить в темноте. А это очень опасно даже в светлое время орбиты. В темноте корабль и станция могли по баллистике разойтись на значительное расстояние. И тогда условия для стыковки даже в светлое время еще более усложнились бы.
Не забывал Попов и об ответственности за двух новичков, которых он вывозил на орбиту.
Просчитав все эти варианты, Попов не колеблясь взял управление на себя, и направил корабль к станции по кратчайшему пути, выигрывая драгоценные минуты и секунды до входа в темноту.
Он сбавил скорость сближения, но держал ее на критическом верхнем пределе порядка 0,5 метров в секунду. Иначе чувствовал, что не успеет.
Серебров молчал. Савицкая все время повторяла: «Скорость большая. Скорость большая». Но они не мешали командиру. Верили ему.
Попов успел. К станции подошли, хоть и с небольшим углом, но не критическим. Скорость сближения была большой, удар получился достаточно сильный, но и соединение получилось надежным. Прошло несколько взаимных колебаний. Общая связка станции и корабля получила дополнительную закрутку с угловой скоростью 0,3 градуса в секунду. Система стыковки выдержала очередное испытание на предельных нагрузках.
