Ознакомительная версия.
В самом начале 1930-х Левинсон проектировал или строил сразу несколько «жилкомбинатов» такого типа, все в разных районах города. Тогда же возник и творческий тандем – Левинсон находит соавтора, Игоря Фомина. Сын профессора из Академии, учителя Левинсона, аккуратнейший инженер, младший Фомин стал точным менеджером-технарем рядом с рисовальщиком Левинсоном.
Они были друзьями, несмотря на разницу в возрасте – Левинсон на 10 лет старше Фомина. Это были очень разные люди, разные таланты, образ мыслей: Фомин имел неполное высшее образование, он был логик, знал, как правильно все рассчитать; Левинсон интуитивно понимал, как внести в эту правильность художественную неточность и эмоциональность. В творческом тандеме «Левинсон– Фомин» политиком был последний. Он умел разговаривать с заказчиками, что было очень важно. Левинсон творил.
Именно Евгений Левинсон и Игорь Фомин построили знаменитый Первый жилой дом Ленсовета на Карповке. Увидев этот дом, знаменитый американский архитектор Райт сказал, что Левинсон – единственный из советских архитекторов, который и в Америке стал бы миллионером. Это дом, построенный для лучших людей Страны Советов – ответственных работников. Здесь четырехкомнатные квартиры с комнатами для прислуги, галерея вдоль второго этажа, где гуляют дети депутатов горсовета, и специальный детский сад, столовая и ресторан.
Московская архитектура 1920 годов – выдающийся памятник мировой культуры. Абсолютно новые формы, полный отказ от украшательства, торжество чистой стереометрии. Дом – машина для жилья. Ленинградские же архитекторы того времени не спешили полностью отвергнуть классическое наследие. Они так же, как и многие их современники в Европе, работали в уютном, буржуазном, нарядном стиле, получившем название «декоративное искусство» – ар-деко.
Первый жилой дом Ленсовета на Карповке. Архитектор – Евгений Левинсон
Петербургский авангард отличался от московского. В Москве авангард революционный, он демонстрировал отказ от наследия. У нас, в Ленинграде, напротив, была очень сильна линия неотрадиции. Поэтому эпоха бумажной архитектуры повлияла и на авангард, который в Петербурге был мягче.
Первый дом Ленсовета знаменует отход от аскетического конструктивизма к советскому ар-деко. Обаяние – в изогнутом фасаде. В конце концов, ар-деко – это флакон для духов, а флаконы бывают разные. Этот дом роскошен. Здесь даже хотел поселиться Киров. Он жил на Каменноостровском, 26–28, но был поклонником прекрасных дам и хотел иметь тут гарсоньерку (квартиру холостяка), где он мог бы встречаться с любимыми женщинами. Страшно скандалил с Левинсоном перед вселением, потому что хотел, чтобы в стены квартиры были вделаны огромные стеклянные аквариумы.
Дом Ленсовета на Карповке. Внутренний двор
Киров не успел сюда въехать, был убит в 1934-м. Впоследствии, когда ремонтировали его несостоявшуюся квартиру, обнаружили, что она была уже оборудована на прослушку. Сам Левинсон тоже хотел получить тут жилье, а потом радовался, что не сложилось – к 1938 году здесь, говорят, были арестованы все жильцы, кроме дворников.
Из всех искусств архитектура больше всего зависит от вкусов и предпочтений заказчика. В СССР заказчиком было государство. Дом на Карповке – единственное из сооружений Левинсона, которое он сумел воплотить в точности таким, каким задумал.
Дворец культуры Промкооперации, позже переименованный в ДК Ленсовета, было уже невозможно построить по первоначальному проекту. Левинсон хотел воздвигнуть многофункциональный культурный комплекс с клубом, театром, обсерваторией, кинозалом, местами для спортивных секций и пятидесятиметровой башней с астрономической лабораторией в ней. Тем временем эпоха менялась, на дворе 1937 год. От архитектурных вольностей конца 1920-х не оставалось и следа.
Как правило, мы судим о здании по фасаду. Но шедевр Левинсона скрыт внутри ДК Ленсовета. Это не имеющий аналогов в Петербурге театральный зал. Архитектора консультировали лучшие режиссеры эпохи – Сергей Радлов и Всеволод Мейерхольд. Не все удалось осуществить. Например, так и не купили в Англии специальный аппарат, способный воспроизводить запахи костра, моря и леса. Не сохранилось и многое из того, что сделали.
В середине 1930-х Сталин фактически запретил прежние архитектурные объединения. Вместо вольных художнических ассоциаций возник единый союз архитекторов, была создана также советская академия архитектуры. Сталин считал, что архитектурный идеал в имперском прошлом России. Для ленинградских архитекторов, выросших на классике, новый заказ власти оказался как нельзя кстати. Классику они знали превосходно.
Московская школа – это школа эллинов, а ленинградская школа – Рим. Именно ленинградцы стали самыми востребованными мастерами. Многие начали работать в Москве и в других городах, это неслучайно. Ленинградская архитектурная школа рождала не новаторов, а неоклассиков и традиционалистов.
Впрочем, Левинсон выглядел «белой вороной» и на фоне товарищей по Академии художеств. Он был слишком тонок, слишком любил стиль и пропорцию. Несмотря на многочисленные предложения о переезде в Москву, «бюро Левинсон и Фомин» продолжало работать в Ленинграде. Здесь незадолго до начала войны они возвели жилой дом на Петровской набережной. Здание в типично сталинском стиле, получившее в народе название Дома адмиралов, строилось на основе прежней гостиницы «Интурист». К ее аскетичному конструктивистскому корпусу спешно приделывали детали имперского убранства – барельефы, колонны и фигуры советских воинов на крыше. Левинсон шутил: «За несколько лет я придумал машину времени, но не сумел из плохой архитектуры сделать архитектуру хорошую».
С середины 1930-х и вплоть до конца 1960-х Евгений Левинсон – известнейшая в городе и в архитектурных кругах персона. Он руководитель мастерской Ленпроекта, у него около 100 человек подчиненных. Он автор огромного количества престижнейших проектов – павильона СССР на выставке в Париже, павильона Ленинграда на ВДНХ, Дворца Съездов в Москве – человек, обласканный заказами. Лауреат Сталинской премии, профессор Академии художеств. Он выделялся своим европейским видом. Он всегда был одет во что-то необычное. У него был замечательный профессиональный инструментарий. Карандаши ему привозил из Франции режиссер Николай Акимов. Это был человек, достигший признания в полном смысле слова.
В конце 1930-х Левинсон строил целые ансамбли в Московском и Невском районах. Туда, подальше от финской границы, накануне войны планировалось перенести центр города. Он участвовал в программе установки ряда памятников в союзных республиках и в Киеве познакомился с главой украинской парторганизации Никитой Хрущевым. В войну много и успешно строил в Магнитогорске – возводил проектные бюро, гостиницы для инженеров, рабочие поселки в стилистике немецкой школы Баухаус. Получал медали, ордена, премии. Он всегда был послушным человеком и никогда не бунтовал. Если выходило постановление, он старался ему следовать, как умел.
Ознакомительная версия.
